Спустя минуту поднялась заслонка, открыв небольшое окошко. В окошко грубая рука пропихнула кружку и погнутую железную миску.
– Приятного аппетита! – пожелал из-за двери дружелюбный бас.
Все еще испытывая оторопь, я взяла кружку с жидким травяным напитком и миску, наполненную кашей.
Я не ела больше суток, в животе свистело и урчало, а голова была легкой и слабой. Надо поесть, тогда и размышлять станет сподручнее.
Прикончив паек, я поставила посуду обратно на полку у окошка, чтобы ее забрал надзиратель. Обошла тесную камеру и обнаружила в нише в стене нехитрые туалетные приспособления: дыру в полу, кувшин с водой и стопку тонкой бумаги.
Надо сказать, в камере было чисто, сухо и довольно тепло. Но тюрьма есть тюрьма. Пахло здесь скверно. Понемногу начали подступать тошнота и паника.
Я изо всех сил заколотила в дверь:
– Эй! Кто-нибудь! Выпустите меня! Свяжитесь с консулом!
Вновь загремел замок. Дверь толкнула меня и открылась. На миг в проеме показалась квадратная фигура надзирателя в форме с портупеей и связкой ключей у пояса. Он впустил в камеру невысокого остроносого человека с длинными седыми волосами. Плечи его хорошо пошитого сюртука усыпала перхоть.
– Малалио, стряпчий, – представился он. – Ну-с, госпожа Зоя, давайте беседовать.
Я села на койку и сложила руки на коленях. Стряпчий устроился на табурете, сжимая в руках толстую кожаную папку, и мило мне улыбнулся.
– Я запишу ваши показания и передам судье, – объяснил он. – Сейчас его функции выполняет помощник бургомистра господин Буррон. Он, конечно, староват и глуховат, и порой не сразу понимает, что от него хотят, но если до него докричаться и все растолковать, он вгрызется в дело, как собака в кость.
– Какое дело, господин Малалио? Я ни в чем не виновата. Я гражданка другой страны… другого мира! Пожалуйста, свяжитесь с консулом. Он все объяснит, он поручится за меня. Я не преступница, и того парня видела впервые в жизни! Сами посудите, зачем мне обкрадывать какого-то колдуна!
– Как зачем? – удивился стряпчий. – Колдовские принадлежности высоко ценятся у скупщиков краденых. А вы, как мне известно, оказались в непростой ситуации. Приехали в наш город, но не получили искомую позицию гувернантки. Остались без денег. Увы, многие ваши соотечественники склонны легкомысленно относиться к местному укладу и традициям. Но к вам применяются те же законы, что и к жителям Эленвейла. А закон у нас суров. Он основан на презумпции вины. Раз есть преступление, должно быть и наказание. И оно неотвратимо. Если не пойман главный преступник, как в вашем случае, наказание понесет его сообщник. А если и сообщника не находится, то наказание несет потерпевший.