На первый взгляд это как будто звучит убедительно и логично. Но что мы при этом подразумеваем под социальными отношениями? Исторический материализм нас учит, что человек развивается сообразно с развитием своих производительных сил; сначала он жил в первобытнообщинной формации, потом появились рабовладельческая, феодальная, капиталистическая. При таком формационном делении есть ли место для этнических делений? Феодалом может быть и француз, и англичанин, и сельджук, и китаец, и монгол, и русский. (К этой точке зрения примкнул Ю.В. Бромлей.)
Точно так же и с крепостными, рабами, наемными рабочими. Словом, социально-экономическая характеристика человека игнорирует этническую. Но значит ли это, что нет ни французов, ни китайцев, ни персов, что разница между ними иллюзорна; есть только феодалы и крепостные, буржуа и наемные рабочие – все остальное не существенно? Если так, то зачем нужен Институт этнографии? Да и сама этнография? И все-таки оказывается, что этнография нужна и выкинуть ее нельзя.
Итак, что такое этнос? Каковы переходы из одного этноса в другой? Какова разница между этносами? Некоторые говорят, что никакой разницы нет. Мол, что написано в паспорте, то и хорошо. В паспорте можно написать все что угодно. Вот, скажем, любой может записаться малайцем. Но ведь от этого он малайцем не станет.
Есть еще одно определение – лингвистико-социальное. «Все люди говорят на каких-то языках, и поэтому, – сказал мне член-корреспондент АН СССР А. А. Фрейман, – французы – это те, которые говорят по-французски, англичане – те, которые говорят по-английски, персы – те, кто говорит по-персидски, и т. д.».
«Прекрасно, – сказал я ему, – а вот моя собственная родная мама в детстве до 6 лет говорила по-французски, а по-русски научилась говорить уже потом, когда пошла в школу и стала играть с девочками на царскосельских улицах. Правда, после этого она стала русским поэтом, а не французским. Так была ли она француженкой до 6 лет?»
«Это индивидуальный случай», – быстро нашелся ученый-академик.
«Ладно, – говорю я ему, – ирландцы в течение 200 лет, забыв свой язык, говорили по-английски, но потом восстали, отделились от Англии и крови не пожалели на это отделение – ни своей, ни чужой. Если по-вашему судить, то эти 200 лет они были настоящими англичанами?»