А сам посол бился впереди всех, пока ему не отрубили правую
руку. Потом его схватили враги и поволокли к позорному столбу, к
которому, обычно, привязывали нерадивых батраков, набранных
немецкими поселенцами из тех же сарацин, чтобы они постояли там
денек на солнцепеке и подумали о своем поведении. Сарацины быстро
приколотили к столбу перекладину из какой-то доски, подобранной
поблизости, и распяли старика для устрашения жителей, потому что
сражение все еще продолжалось. Адельгейда видела с чердака, как
один из батраков, работавших у Мюллеров, метнул в грудь Вильгельму
фон Гетцендорфу кинжал, прекратив мучения старика.
После гибели орденского посла, ополченцы отступили к мельнице и
еще какое-то время бились на берегу ручья. Но, вскоре сарацины
перебили их всех. Мужчины из деревни и несколько посольских рыцарей
продержались против сарацин совсем недолго. Уже скоро враги
врывались в деревенские дома, насиловали женщин и убивали стариков.
А уцелевших детей они начали сгонять во двор мельницы.
Адельгейду поволок за волосы какой-то сарацин. Но, девочка
сильно укусила его за левую руку, которой вражина и тащил ее. Тогда
сарацин замахнулся на Адельгейду саблей, в этот момент девочка
рванулась в сторону, что и спасло, наверное, ей жизнь. Но, удар
сабли, все же, оказался достаточно сильным, чтобы Адельгейда
облилась собственной кровью и надолго потеряла сознание. Ей
повезло, что враги сочли ее мертвой и оставили в покое. Пришла она
в себя уже тогда, когда враги покинули долину, оставив в ней одни
трупы. От боли и от горя Адельгейда чуть не лишилась рассудка. В
сущности, это и была вся история немецкой девочки.
Юная немка рассказывала сбивчиво, короткими фразами, да еще и со
своим ужасным немецким акцентом. Но, все те, кто сидел за столом
вместе с графом Яффским, внимательно слушали про злоключения
Адельгейды.
— Получается, что немцы снова ведут свои собственные переговоры
с врагами за спиной всех остальных христиан Леванта, — сказал граф,
выслушав рассказ девочки.
— Так получается, — подтвердил дон Карлос.
Граф продолжал:
— Это еще раз подтверждает, что у немцев другие интересы на
Святой земле, которые расходятся с нашими. И немцы вряд ли могут
быть союзниками для нас. Это давняя история. Да будет вам известно,
дон Карлос, что я уже однажды пострадал от немцев. В июле двадцать
восьмого года Фридрих II
Гогенштауфен, император Священной Римской империи прибыл на Кипр.
Он, вроде бы, провозгласил Шестой крестовый поход, но, на самом
деле, действовал вероломно. Хитростью он пытался захватить в
заложники нашу семью.