— А верхом сможешь ехать? — спросил Дюрфор.
— Наверное, — снова односложно ответил Григорий, пытаясь
определить свое состояние. Прислушиваясь к себе, Родимцев
обнаружил, что, несмотря на головную боль и легкое головокружение,
тело его настолько полно сил, что горы свернуть хотелось. Он
внезапно осознал, что не только снова молод, но и очень крепок
физически. Таким сильным он еще никогда не был. Потому сам не
понимал пока, что он сможет, а что — нет.
— Тогда не забудь свой меч и умойся. Выступаем, как только
лошади напьются и немного отдохнут, — произнес командир.
Родимцев никогда не служил в кавалерии, но лошадей любил. Его
дочка Леночка росла болезненным ребенком, потому ей прописывали
иппотерапию. Она с детства привязалась к лошадям, а ему, как
родителю, приходилось ездить вместе с дочкой на конные прогулки.
Так что держаться в седле он умел. Но, одно дело ехать на смирной
лошадке и совсем другое — управлять настоящим боевым гнедым конем,
которого ему подвел полноватый и низкорослый боец с красной буквой
«Т» на одеянии, изображающей неполный орденский крест. Судя по
такому знаку различия, это был сержант.
— Как там тебя? — спросил Григорий.
— Я Жюслен, мессир Рокбюрн, — представился воин. А Григорий
сделал вывод, что зовут его здесь Грегор Рокбюрн, и он настоящий
рыцарь, а этот факт придавал некоторую уверенность. Ведь рыцари —
это элита средневековых армий.
— Подскажи, как зовут моего коня? А то по голове так в бою
ударили, что и забыл, — сказал Григорий.
— Его зовут Антоний, — поведал сержант. Григорий, конечно,
ожидал услышать какое-нибудь заковыристое французское имя, а оно
оказалось самым обыкновенным. Ну, пусть будет Антоша, раз так.
— Он поел? — поинтересовался Григорий, поглаживая высокого
гнедого жеребца с мощными ногами и высокой грудью, который выглядел
сильным и очень породистым. Такой стоил кучу денег в любом
времени.
Жюслен кивнул, и Григорий поручил сержанту установить обратно
седло и поправить упряжь. Сам же он подошел к воде и склонился над
ручьем, желая смыть кровь, которая с места удара на голове тонкой
струйкой потекла и по шее. В отражении на воде он впервые увидел
себя в новом виде. На поверхности прозрачной воды, играющей бликами
яркого солнца, отчетливо виднелся светловолосый парень с мощным
торсом и молодым симпатичным лицом. «Просто сказочный принц
какой-то», — подумал про себя Родимцев. Он еще не привык к своему
новому положению и рассматривал самого себя пока как бы со стороны,
пытаясь абстрагироваться от непривычной реальности. Тем не менее,
он промыл рану на голове, оказавшуюся неопасной, потому что под
пальцами чувствовалась только большая шишка, а кровь сочилась из
содранной и рассеченной кожи. Удар вражеской палицы пришелся по
шлему немного вскользь, и череп не пробил.