- Ахиол, когда я впервые встретил Суматоху, у нее не было
никаких магических сил. Ноль. Задранное на голову платье, мокрые
панталоны и коробка с наркотиком. А также, мэр, слава. Известность
состоявшейся диверсантки! В её-то молодые годы. Здесь же, в
Незервилле, его существование подвергла риску группировка из
безумного ученого, сходящего с ума от боли мстителя и группы
дебилов, оплативших им банкет!
- Я приму ваше мнение во внимание, шериф, - невозмутимо кивнул
мне шестирукий мэр.
- А я – напомню вам, что предупреждал, когда мы, вы и я, будем
стоять на развалинах Хайкорта!
Хлопок дверью вышел изрядный. Я бесился так, как может беситься
человек, который с трудом, кровью и риском только что выдрал у
судьбы шанс на спокойную жизнь, но… он просто уплыл сквозь
пальцы.
На улице был дождь. Лило несмотря на то, что мы находимся
практически в пустыне, прямо как из ведра. Такие осадки вызывали
странное явление – густые туманы опускались на город, снижая
видимость до расстояния в 2-3 метра. Теперь еще и блудить до самого
дома, натыкаясь на ругающихся прохожих, занимающихся тем же, что и
я. А сейчас настроения в Незервилле очень… нехорошие. Купель Жизни,
главная отрада местных живых мертвецов, прозываемых желтоглазыми,
не работает. Они вынуждены день за днем после работы сидеть в своих
пустых домах, за которыми особо-то и не ухаживали, да смотреть в
окно. Либо собираться безрадостными группками, вяло общаясь о
разных пустяках.
Стоя под крыльцом главного входа мэрии, я закурил, с
наслаждением чувствуя, как немного отпускает.
- Плохой день, шериф Криггс? – позади меня раздалось нежное
грудное контральто.
- Отвратительный, мисс Дийюн. И не у меня одного.
- Может, тогда составите мне компанию в «Теплый приют», шериф? Я
бы не отказалась выпить. А заодно, может быть, выслушать вас. Вдруг
мои скромные навыки смогут помочь?
- Не вижу причин отказываться.
Выпить мне хотелось сильно.
Ларисс Дийюн, слегка полноватая и совсем немного одноглазая
блондинка в свои цветущие «тридцать с хвостиком», была
замечательным слушателем. Ей такое качество и так полагалось, как
штатному специалисту города по психическим заболеваниям и секретарю
Ахиола на полставки, а уж если помножить на вызываемый мной интерес
у противоположного пола, так можно сказать, слушали меня всеми
жабрами души. Но, при всех своих интересах, доктор Дийюн оставалось
крепким профессионалом, родившимся и выросшим в дурдоме, называемом
Незервилль.