— Самый остроумный что ли?
— Всегда знал, что у тебя еврейские корни.
Резкая боль снова пронзила его голову, и Стас ничком рухнул на землю. Её влажная прохлада дарила небольшое облегчение, но, к несчастью, не избавляла от желания умереть. Да и как умереть, если ты уже мёртв?
— Нравится?
— Не очень... — Стас простонал практически шёпотом, царапая губы об камни.
— Ладно, поднимайся, — теперь голос Дьявола был похож на мягкий баритон... Радоса Агеева. И его Стас ожидал услышать в последнюю очередь. — Вставай, Багрянцев! У меня сегодня слишком хорошее настроение. Готов предложить тебе сделку.
Стас почувствовал, как боль отступила, а головокружение прекратилось. Не сразу поверив в облегчение, он ещё с полминуты пролежал на земле, а потом медленно встал на ноги и оглянулся: Дьявол исчез.
— Эй! Что за сделка?
— Обычная сделка с Дьяволом, — голос прозвучал прямо в голове Стаса, от чего у него задвоилось в глазах.
— А разве ты не с живыми их заключаешь?
— А кто может мне запретить пойти на сделку с мертвецом?
Стаса передёрнуло. Фокусируясь на своём состоянии и диалоге с хранителем ада, он как-то быстро забыло своём новом статусе.
— Мёртвых ты обманываешь так же, как и живых?
— Я никого не обманываю. Люди просто не читают договор, когда подписывают его, — хохотнул голос. — Ой, да кому я это рассказываю?..
— В чём суть сделки?
— Обратно хочешь?
— Обратно? В смысле, в Москву? Или прямо снова стать живым?
Дьявол материализовался. Он снова чем-то неуловимо напоминал Стасу отца: высокий, светловолосый, с выцветшими голубыми глазами и отвратной высокомерной ухмылкой.
— А что бы ты сам предпочёл: вернуться в Москву бесплотным призраком или снова живым человеком? Представь, как все удивятся! А кто-то даже испугается! — Дьявол-отец зло рассмеялся: — Будешь мстить разрисованному? Или ещё раз попробуешь вернуть горячую шатенку?
Стас поперхнулся, когда высокий престарелый блондин внезапно уменьшился в росте, помолодел и обрёл до боли знакомые аппетитные формы.
— Скучал по мне? — перед ним стояла Лера. Вся в чёрном. Она не улыбалась, не хмурилась, не насмехалась.
— Нет. Убери её.
— Как скажешь, — Лера расплавилась, переродившись в ненавистного наёмника: его взгляд горел зелёным огнём, а рисунки на теле шевелились и постоянно меняли своё расположение.