Это она тактично намекает, что всё? Разговор окончен? Не, не пойдёт так. Валяющимся на столешнице карандашом подцепляю пряди. Чтоб не закрывали обзор на пухлые губки и треклятые веснушки, не дающие мне покоя.
— Ты ничего такая, знаешь? — комплимент не ахти какой, но от меня большего ждать и не приходится.
— Знаю. А вот ты не особо.
Ха. Какой комплимент, такая и ответочка. Кусачка. Я в восторге.
— Не прохожу по твоим стандартам?
— Ни по одному из пунктов.
— Например?
— Вежливость. Обходительность. Уважение к собеседнику.
— У-у-у, ну прям идеальный мужчина. Нимба над головой у него не должно быть, не? Огорчу, нужный тебе типаж выродился ещё на этапе формирования социума. Не выдержал конкуренции.
— Возможно.
— Тогда может стоит снизить планку и снизойти до простых смертных?
— Нет, благодарю. Лучше одной, чем с кем попало.
Ну... Такая принципиальность, несомненно, похвальна, но она же генерирует и соответствующие выводы.
— Признавайся, ты ещё девственница?
Худые плечи обалдевше вздрагивают, а кончик гелиевой ручки в нерешительности замирает над страницей.
— Это не твоё дело, — прожигая взглядом конспект огрызаются в ответ. Огрызаются, но при этом отлично видно, насколько ей неловко. Знакомый румянец, заигравший на щеках, выдаёт с потрохами.
— Ясно. Значит, угадал, — что ж, удивлён. Удивлён и впечатлён. Такая красотка и до сих пор невинная? Это парни слепошарые, или она неприступная как стены Алькатраса? — Слушай, ну это круто. В двадцать лет и не опробовать всех прелестей секса. Я тебе даже чутка завидую. Такие приятные открытия впереди. Могу поднатаскать, кстати. Предпочтительно на практике, теория в таком вопросе не приветствуется.
— Грубиян.
— Да где грубость? Всё ведь на добровольной основе, никакого принуждения. Ради благого дела. Когда надумаешь, только маякни. Примчу в тот же миг. Обещаю, сделаем всё красиво и нежно.
— Ты мерзкий... И аморальный... И гадкий... И... — дальше эпитетов не подбирается. Видимо остался один мат, но хорошие девочки не матерятся.
— И при этом чертовски обаятельный? — накидываю свой вариант. — Что ж, не самые худшие оскорбления, которые мне приходилось слышать в свой адрес. С ними можно работать. Как там говорят: от любви до ненависти один шаг и всякое такое, да? — придвигаюсь ближе, одаривая её горячим дыханием и практически касаясь кончиком носа миниатюрного ушка с россыпью серёжек-гвоздиков. — Как думаешь, у нас это сработает, Пятнашка?