— Ок, — согласно кивает Рымарь. Какой-то он слишком послушный. — Тогда просто прогуляемся. Тут у вас речка вроде где-то рядом.
Ага. Есть речка. Если пройти частные сектора и спуститься вниз по тропинке к лесу. Вот только в лес. С ним. В безлюдную зону. Впотьмах.
— Может лучше посидим здесь? — киваю в сторону летней беседки.
От его проницательного взгляда становится не по себе. Отвожу глаза сконфуженно.
— Ты меня боишься, — это даже не вопрос. Утверждение.
— Честно? Да. Прости, но вся эта твоя мутная история с условкой не располагает к доверию.
Никто ведь так и не в курсе того, что произошло. Обычное хулиганство вроде нарушения общественного порядка? Авария с опасностью для жизни других участников движения? Сексуальные домогательства? Варианты можно перебирать до посинения, но не зная наверняка мне с ним оставаться наедине... реально стрёмно.
— Вот именно поэтому я и переехал, — сухо кивает Руслан. — Надеялся, на новом месте удастся отделаться от старых ярлыков, но, видимо, они со мной уже до конца.
— Всё настолько страшно?
— Да какая разница? Будто если скажу, что нет — это сразу поменяет твоё ко мне отношение.
— Ты ведь можешь рассказать...
— Не могу.
— Не можешь или не хочешь?
— Не хочу.
— Разве общение не заключается в том, чтобы... общаться?
— Это можно делать и не ковыряясь в прошлом. Вполне хватит настоящего. Короче, забей. Я всё понял. Спокойной ночи.
— Стой, — окликаю его, не давая уйти. Блеск. Почему мне стыдно? — Останься. Я чая вынесу.
— Чтобы ты и дальше смотрела на меня с таким видом, будто я перерезал целый квартал девственниц?
— Главное, чтоб не травил бездомных животных. Вот за это точно не прощу.
Попытка перевести всё в шутку и смягчить обстановку не остается незамеченной. С невесёлой усмешкой Рымарь подходит ко мне, замирая напротив и протягивая руку ладонью вверх. Стоит, смотрит на меня и ждёт. Протяну я свою в ответ или нет. Пока сомневаюсь.
— Не надо бояться, — его голос впервые за наше общение мягкий и... обычный. Без снисходительного высокомерия. — Я не идеал, но и не настолько плох как ты пытаешься обо мне думать.
— Моё мнение настолько значимо?
— Оно единственное, что меня волнует.
Уоу... не надо так. Ни делать, ни говорить, ни смотреть. От этого соображалка начинает работать с перебоями, а табун мурашек проносится по позвоночнику с отбивающим в висках "тыгыдык-тыгыдык", заставляя окончательно запутаться.