– Ой, да что с ним случится-то, Настя, стоит на месте, никуда не делся, процветает. Всех наших уволили, они вещи собирают. И еще – я видела Черникова, он такой крутой стал, богатый, деньги, наверное, в мешки складывает, – вздохнула Акимова.
Простодушная Ирина явно завидовала Денису Михайловичу Черникову, точнее, подруга тайно мечтала о том, чтобы на месте господина управляющего компанией немедленно очутился муж Коля. Самый незадачливый супруг на свете. Телефонная трубка завздыхала с неприкрытой завистью.
– Черников мне по секрету такую вещь рассказал, умереть можно. Но я ему детьми поклялась, что никому не расскажу. Никому. Даже тебе, Настя. Он с меня слово взял, что я молчать буду, как рыба.
Я вытаращила глаза. С каких это пор Денис Михайлович Черников поверяет тайны вечно декретной Акимовой? Я представила коридоры «Максихауса» и двух шепчущихся людей. Самый красивый мужчина планеты коршуном навис над грузной женщиной и о чем-то таинственно нашептывает на любопытное ушко, опасливо озираясь по сторонам. Да не может такого быть по определению. А почему бы и нет? Может. Запросто может. На этом свете и не такое случается. Черников – тоже человек. В фирме развелись разные интриги, склоки, сплетни, не компания, а змеиный клубок, бизнес-центр превратился в современный серпентарий, нормальному человеку невозможно вынести даже один день в жестком обхвате щупальцев незримых конкурентов. Задохнуться можно. Кислороду не хватает. Легкие захлопнулись. У всех сотрудников компании одновременно. Даже скрытному Черникову захотелось с кем-то поделиться грустью. Я вновь улыбнулась. Вряд ли Денис Михайлович Черников в трезвом уме и ясной памяти смог бы доверить Ирине Капитоновне Акимовой важные сведения. Даже в минуту глубокой задумчивости.
– Ир, ну что он мог тебе такого рассказать, разве байку какую или анекдот из жизни кормящих матерей, – сказала я, больше не надеясь услышать что-либо разумное. Мысленно же ругала самое себя самым нещадным образом. Зачем набрала номер, только даром трачу драгоценное время.
– Ты, Настя, не веришь мне, все хамишь, а я ради тебя старалась, – в момент обиделась Акимова.
Ирина громко всхлипнула. А я вдруг спохватилась, даже испугалась немного, ведь Ирина – кормящая мать, у нее же молоко пропасть может, а я ей разные гадости вдуваю через трубку.