–
Ну что, древолюб, как прошло?
–
Ничего особенного, – ответил я, помня про чужие уши в кузове. –
Оказывается, тот демон особо редкой породы был, хотели штраф впаять
за браконьерство...
–
Тебе что, совсем не нравится моя стряпня?
–
Ну, это неплохой способ проверить свой организм на
прочность.
Талия в ответ злобно сверкнула
глазами.
С
готовкой у полукровки откровенно не ладилось, хотя её земная
ипостась вроде бы имела кулинарное образование. Но пока всё что
готовила моя спутница, воспринималось системой как попытка
отравления. «Букашки» вроде как справлялись с нагрузкой –
они вообще готовы хоть опилки переваривать, только никакого
удовольствия в процессе трапезы я не получал. Так что мы частенько
навещали местный общепит, где каждый раз происходила подобная
сцена.
–
Ты только скажи, и я перестану. Больно надо твои упрёки
слушать!
–
Говорил уже, – вздохнул я. – И не один раз. А ты потом просишь дать
тебе последний шанс.
–
Всё, больше не буду, – обиженно буркнула она.
– И
это я тоже слышал…
Мы
устроились в небольшом кафе «Мангал-Хаус», почти что
соседствующим с морским портом. Тут нужно понимать, что Ейск
расположен на довольно узком треугольнике земли, вклинившемся между
Азовским морем и очень крупным лиманом (всё время забываю, как он
называется), по размерам сопоставимым с настоящим озером. Правда,
глубины там особой нет, и что-то серьёзнее рыбацких катеров я на
воде не видел. Поэтому порт и большинство пляжей располагались на
противоположной, морской стороне.
Береговую линию сейчас обезображивали опорные
пункты, напоминающие бетонные доты времён Великой Отечественной. Но
без них нынче никак – море стало слишком опасным местом. Именно
поэтому мы торчали в городке уже вторую неделю, не в силах
продвинуться дальше, что меня жутко бесило. Но причины простоя были
весьма уважительные. Очередная партия беженцев со стороны
Новороссийска так и не приплыла, а два сторожевика, отправленные на
разведку, бесследно пропали.
Сказал бы, как в воду канули, но скорее всего
так и случилось.
Всё
упиралось в связь. Точнее – в её полное отсутствие, что в свою
очередь порождало неизвестность. Если на коротких дистанциях
радиоволны ещё хоть как-то добирались до адресата, то на дальние
расстояния такой фокус уже не прокатывал. Какое-то время можно было
пользоваться старой телефонной сетью, но та ещё в начале осени
приказала долго жить. Чуть дольше продержались спутники, но и те
понемногу отмерли. Человечество скатилось до примитивных вестовых и
гонцов, и лишь кое-где ещё функционировали остатки
правительственной связи.