Меня она тоже не стеснялась, даже как-то уж
слишком. Я по-прежнему не чувствовал никакой ауры, хотя в целом
смотреть на подтянутую и спортивную девушку было приятно.
Отвернуться обратно к плите получилось едва ли не со скрипом.
Зрелище приятное для глаз, только вот есть ещё один важный
момент…
И
тут я неожиданно почувствовал на своих плечах её руки, а затылок
обожгло горячее дыхание.
– Я
тебе совсем не нравлюсь?
–
Ну нет, ты чего…
Я
повернулся, чтобы убедить её в собственной привлекательности, но
вместо этого как-то так получилось, что наши губы нашли друг друга.
Полотенце соскользнуло на пол и туда же вскоре отправилась моя
майка за ненадобностью. От затянувшегося поцелуя у меня закружилась
голова, но тут за спиной отчётливо раздалось чьё-то сердитое
покашливание.
Я
вздрогнул, сразу же узнав этот сварливый голос по одному только
тембру. И моментально обернулся, отстранившись от Талии, что уже
закатила глаза и прижалась ко мне всем горячим телом, от которого
шёл отчётливый парок. Только позади нас никого не оказалось, кроме
кухонного стола, на котором шипела походная плитка. Ну да, кого я
здесь ожидал увидеть?
И
всё же меня не покидало странное чувство, что мне это вовсе не
послышалось.
–
Что-то не так?
Талия тряхнула головой, приходя в себя. Её
кожа приобрела отчётливый фиолетовый оттенок, дыхание стало
прерывистым, но всякое желание продолжать у меня пропало
напрочь.
–
Извини, Наташ, я не могу.
–
Почему?!
– У
меня погибшая девушка над душой стоит. Буквально.
–
Никого там нет, я же чувствую! – выпалила она, сверкнув слезами на
янтарных глазах. – Не можешь её забыть?
–
Да, чувствую себя предателем. Прости. Дело не в тебе, ты мечта
любого…
–
Не вздумай продолжать! – перебила меня взбешённая Талия. – Или я
тебя сейчас прямо к ней отправлю, на тот свет!
Она
порывисто толкнула меня в грудь, подхватила с пола полотенце и
опрометью бросилась вон. Вскоре послышался громкий хлопок двери в
её комнату. В воздухе отчётливо запахло гарью, но это оказалась
всего лишь подгоревшая «залипуха». Я со вздохом выключил плитку и
энергично растёр пылающее лицо. Губы до сих пор горели после
поцелуя, но на душе скребли кошки. Аппетит тоже пропал.
Одно ясно, как божий день – я поступил
правильно. Хоть, наверное, и глупо. Но для меня подобные поступки
давно уже стали нормой.