– Ты у меня забыла, – шепнул он и сунул его Люсе.
– Что это? – спросила та недоуменно.
– Твое нижнее белье, висело в ванной, – опять шепотом, чтобы его не услышала Настасья, объяснил Смолкин. – И зубная щетка не моя, и гель, пардон, для интимных мест…
– Федя, – Люся встала и подошла к нему поближе, – это теперь не мои, а наши вещи!
– Наши? – прохрипел Смолкин. – Зачем мне твой гель для… хм. Зубная щетка у меня своя есть. Я же не акула с двумя рядами зубов.
– Ха-ха! – Люся прижала Смолкина своим бюстом к холодной стене. – Феденька, ты что, забыл, что мы вчера поженились и ты потребовал, чтобы я перевезла к тебе вещи?!
– Мы поженились?! – Смолкин побледнел и безжизненно опустил руки. – Я потребовал?!
– Да, – кивнула белокурой головой Настасья, – вы женились, и ты требовал!
– Не может быть, – прошептал Федор, недоверчиво глядя на девиц. – Кто свидетели?
– В загсе сказали, что на сегодняшний момент они уже не актуальны, – ответила Люся, пожимая плечами, – мы обошлись без них.
– Значит, – подозрительно сощурился Смолкин, – свидетелей нет?
– Если ты так ставишь вопрос, – возразила Люся, – то у нас в свидетелях вся редакция. Мы отмечали регистрацию в журналистской.
– Не может быть! – воскликнул Федор, оттолкнул Селиванову и бросился к журналистам.
– Может быть, все может быть, – проворчала Люся и направилась за ним.
– Поздравляю с законным браком, – расплылась в довольной улыбке перед дверью в кабинет Гортензия Степановна, серьезная дама, занимавшаяся корректурой.
– Радость-то какая, поздравляю! – прыгала еще одна случайно оказавшаяся поблизости коллега. Это была Эллочка, секретарь организации, в которой доблестно трудился Федор.
– Бред какой-то, – все еще не верил Смолкин, хватаясь за ручку двери, – массовые галлюцинации!
– Горько молодоженам! – прокричали ему товарищи по перу, как только он ступил на порог.
Федор озадаченно сел за свой рабочий стол. Люся демонстративно подошла к нему и чмокнула в щеку. Народ зааплодировал. Потом разошелся по кабинетам, увлекая за собой невесту, пообещавшую поделиться подробностями начавшейся вчера семейной жизни.
– Как это произошло? – прохрипел Смолкин, оглядывая сотоварищей-корреспондентов – хмурого Василия и веселого Константина.
– Прикольно! – радовался Константин. – Ты был в полной отключке и висел на Люське, как родной.