Внезапно прострелила догадка. А что, если вторая способность не
работает из другого пространства? Если так, точно придётся
проявиться в реальности, и попробовать из неё... Мои домыслы тут же
подтвердил Старик:
«Твоя вторая способность не будет так работать, Ян. Надо
проявиться в нормальном пространстве».
Но как это сделать, чтобы троица тут же меня не прибила?
Решение нашлось быстро — я метнулся на пол и закатился под
кровать. Там, забившись в самый дальний угол, проявился в обычном
мире. И попытался внушить главарю наёмников... Отвращение.
— Шайтан! Кого вы приволокли, а? Тьфу! — плевок был таким
смачным, что я почти физически ощутил его, хотя под кроватью
сгусток слюны достать меня не мог.
— Селим! Ты чего, брат? Ты же сам и предложил! Сказал — какая
девушка!
— Она отвратительна! Вы не видите? Бледная, слабая! Не чтит
законы истинной веры!Разве это женщина?..
— Да ты что, брат... Помнишь, в Стамбуле, где мы в первый раз
северянку пробовали...
— А ты? Посмотри на себя! Да ты же жирный, как свинья!
Я улыбнулся сам себе. Получилось! У меня получилось! А раз
получилось один раз, должно получиться и во второй... На голые ноги
толстяка я постарался спроецировать чистую, незамутнённую
ненависть. Такую, какую чувствовал сейчас сам.
— Этоя жирный! Это я свинья! Да я тебя...
Послышались звуки сильных ударов, сопение, ноги начали быстро
переступать вперёд-назад. Раздавшийся крик боли тут же заглушил
грозный разгневанный рёв. Подогревая дерущихся, я щедро посылал им
волны ненависти, злости, агрессии. Уж чего-чего, а этого добра у
меня самого теперь было навалом.
— Эй, вы чего! Да что с вами, а? Селим! Спрячь кинжал!
Селим!..
То, что произошло дальше, стало для меня шоком. Мерзкий хрип,
сипение, на пол что-то брызнуло — и толстяк рухнул, как
подкошенный, с треском ударившись лбом о паркет. После этого голова
медленно повернулась, а выпученные глаза уставились прямо на меня,
съёжившегося под кроватью. Показалось, что наёмник пытается сказать
что-то, по крайней мере изо рта его показались кровавые пузыри...
Но он не успел, взгляд остекленел и стал неживым.
Тем временем, звуки борьбы продолжались, на пол упало ещё одно
тело... И я понял, что мне страшно, даже ещё больше страшно, чем
было до этого, когда меня связали «ласточкой» и оставили в пустой
комнате. Страшно не за себя, вернее — не только. Ведь этот псих с
ножом сейчас, разобравшись с дружками, не остановится. Точно не
остановится...