К тому же, есть ведь возможность накопить те самые Очки Системы,
которые я задолжал, и выкупить себя из рабства. Наверное, только
эта надежда единственная и держала меня ещё на плаву, позволяла
смотреть в будущее с хотя бы минимальной долей оптимизма.
Вблизи послышалась очередная сирена и я сбросил, наконец,
задумчивое оцепенение. Подошёл к двери в парадную и зажал самые
продавленные кнопки кодового замка. В который раз подивился этой
симуляции защиты — отпирающая комбинация легко определялась даже в
темноте, хоть вовсе её не запоминай.
С лестницы пахнуло затхлостью и готовящейся рыбой. В одной из
квартир залаяла собака, в другой что-то бубнил телевизор.
Проигнорировав лифт, в котором наверняка опять лужа, я взбежал
вверх по лестнице.
На площадке между вторым и третьим этажами были раскиданы
шприцы, пришлось через них перепрыгивать. К счастью — тех, кто всё
это накидал, уже давно след простыл, марать руки о наркоманов не
было никакого желания.
Только оказавшись у себя в прихожей, за надёжной железной
дверью, я наконец почувствовал себя в безопасности. Конечно, это
чувство было насквозь ложным, но как же хотелось ему поверить!
Из бабушкиной комнаты доносился узнаваемый голос дикторши из
новостей, хорошо поставленный, с дурацкими «правильными» паузами и
добавленными в нужных местах акцентами. Что она там бормотала,
слышно было плохо, да это было и не важно. Главное, такой долгий
день закончился, и я наконец-то дома!
Разувшись и скинув куртку, я прошёл на кухню. На плите стояла
сковородка. Подняв крышку, увидел там гречу и настоящее сокровище —
небольшой кусочек жареного мяса.
Поставил всё это греться, жрать хотелось зверски. Потом прошёл в
ванную и включил воду — пусть набирается, после всех треволнений
очень хотелось хорошенько отмокнуть. Мне казалось, что запах бойни,
который витал в Ириной квартире, до сих пор преследует меня. Не
исключено, что он на самом деле впитался в кожу и волосы.
Привычно заглянув в комнату к бабушке, чтобы проверить как дела
и поздороваться, увидел, что она дремлет перед телевизором, уронив
голову на грудь и слегка похрапывая. Будить не стал. Аккуратно
прикрыл дверь, чтобы не потревожить шумом, и отправился к себе в
комнату.
Включил свет. Со стен на меня посмотрели старые-добрые плакаты,
посвящённые музыкальным группам и фильмам. К сожалению, добыть
что-то редкое было почти невозможно, потому на меня глядели
волосатые дядьки из попсовой, но всё-таки любимой раньше
«Титаники», благообразные дедушки из «Дип Пинк» и «Пурпл Флойд»,
железный человекоподобный робот из «Рубежа», да красотки из
популярного французского сериала, которого я даже и названия не
знал, а сам плакат прибрал к рукам только ради тёмненькой в
юбке.