Вторая физика началась так же, как и предыдущая,
интенсивно-сосредоточенно, с попытками незаметно дышать через рукав
рубашки. Так бы всё и продолжалось до самого конца, совершенно
ничего не предвещало потрясений... Вот только, где-то через полчаса
после начала занятия его самым грубым образом прервали.
Дверь широко и резко распахнулась, заставив поражённого
беспрецедентной наглостью преподавателя замолчать на полуслове.
Внутрь шагнуло массивное тело в цветастых шортах и рубашке, с
прилизанными волосами и тоненькой полоской щегольских усиков над
верхней губой. Незнакомец, тут же мысленно окрещённый мной как
«красавчик», «попугай» и «жаба» одновременно, насмешливо огляделся
глазами навыкате — чуть-чуть косящими, смотрящими, казалось, сразу
в две стороны, после чего вопросил, обращаясь сразу ко всем и ни к
кому:
— Простите великодушно, господа и... Даже дамы, что так
врываемся. Но это ведь Физика, не так ли?..
Повисла гнетущая тишина, никто не решился произнести ни звука.
Так и не дождавшись ответа, Красавчик повернулся к доске. С пару
секунд всматривался в написанное на ней, после чего мотнул головой
за спину:
— Пошли. Физика!
Когда этот тип шагнул внутрь, стало ясно, что в руке он держит
тонкую блестящую жёлтую цепь — мысль, что она золотая, даже не
мелькнула в голове, такое казалось просто невозможным.
Другой конец цепи крепится к ошейнику стоящей позади Красавчика
девушки. Которая, повинуясь резкому рывку, буквально влетела в
аудиторию, чуть не упав на пол. Восстановив равновесие, огляделась
и красноречиво пожала плечами — мол, простите, если что.
Ошарашенный происходящим, я во все глаза наблюдал, как Красавчик
начал взбираться по ступеням наверх, по направлению к задним рядам.
Девушка послушно семенила следом, иногда спотыкаясь и едва не
падая. Она будто путалась в своих ногах и вульгарных сапожищах на
каблуках такого размера, что каждый из них мог бы заменить собой
шпиль Петропавловской крепости.
Вульгарной в облике девушки была не только обувь. Ей не уступали
короткая юбка, едва прикрывающая тощие ягодицы, которая больше
походила на обмотанную вокруг бёдер полоску ткани, а также торчащие
из-под неё чулки в крупную сетку, полупрозрачный топ, под которым
отлично просматривался покрытый серебристыми блестками лифчик,
зажатая подмышкой крошечная сумочка, яркая помада, толстый слой
макияжа, татуировка с неприличным словом прямо на лбу... И вишенкой
на всём этом — совершенно неуместная причёска: два коротких
хвостика с розовыми бантиками, как у ученицы первого класса
церковно-приходской школы.