Евсей Наумович и Эрик Михайлович было прошли мимо, но тут один из мужчин громко окликнул Евсея Наумовича.
– Дубровский! Черт бы тебя побрал! Проходишь и скулу воротишь?!
Евсей Наумович обернулся и, узнав Рунича, остановился.
– Это перебор, Дубровский, мы на неделе встречаемся два раза, – громыхал Рунич, пожимая руку Евсея Наумовича. – И не вспоминай о Монтене! Верну я тебе книги, оба тома. – Рунич оглядел Эрика Михайловича: знакомы они, нет?! Не признав, вновь обернулся к Евсею Наумовичу. – Откуда идешь?
– Из Дома журналиста, – весело ответил Евсей Наумович. – Там раздавали подарки ветеранам к ноябрьским праздникам.
– Ну да?! – недоверчиво воскликнул Рунич. – А почему меня не пригласили?
– Нужен ты им очень! – ответил Евсей Наумович.
– Вот хамы! – не успокаивался Рунич и, обернувшись к оставленной компании, крикнул: – Ипат! Поди сюда! Дубровский говорит: подарки к ноябрьским раздавали в Дом-журе ветеранам.
– Врет, – ответил тот, кто отозвался на Ипата. – Я бы знал. И какие там ноябрьские? Такого праздника давно нет. Двенадцать лет на Руси другая власть. Или Дубровский не знает?
Ипат приблизился. Евсей Наумович узнал его. То был рыжеволосый сотрудник газеты «Вести», который однажды вернул ему статью. Ипат был явно навеселе. Да и Рунич, кажется, тоже.
– Ладно, мы пойдем, – объявил Евсей Наумович и повернулся к Эрику Михайловичу.
– Погодите, Дубровский! – воскликнул Ипат. – Вы неплохой газетчик, я знаю. Есть хорошая работа, не пыльная и по возрасту. Главное требование – опыт, а опыта вам не занимать. Верно, Рунич?
– Да, да. Пожалуй, Евсей – кандидатура подходящая, – как-то кисло произнес Рунич. – Ипату предложили газету делать. Ведомственную. На одной крупной фирме. Созвонимся, Дубровский?
Евсей Наумович согласно кивнул.
Некоторое время Евсей Наумович и Эрик Михайлович шли молча.
Красочные витрины предлагали моднейшие товары, зазывали в путешествие по заморским странам, обещали роскошную еду, сулили невиданные выгоды от валютных сделок. Особенно буйствовали аптеки. Их выносные рекламные трафареты с зелеными крестами предлагали лекарства из всех стран мира.
Вблизи некоторых витрин сидели или стояли убогие люди разных возрастов и просили милостыню – кто в рванье, кто в довольно приличных одеждах. Стояли молча, обреченно, без надежд на удачу. На складном стуле сидел парень в камуфляже, выставив напоказ металлические культи обеих ног. Особенно впечатляло существо в лохмотьях, стоящее на четвереньках и трясущее головой над картонной коробкой для подаяния. Коробку подпирал замызганный образок. Хозяева витрин нищих не гоняли, слишком велик риск: известно, что нищие имели хозяев, держащих этот бизнес по всему городу – могли бы не только витрину грохнуть, но и пришить владельца – известны и такие факты.