Взгляд падает на фото пожилой дамы.
Сглатываю еще раз...
Директор детского сада Элеонора Григорьевна Сазонова.
Твою ж…. дивизию…
А рядом… рядом с ней на фото Лика-клубника. В той же
скромной строгой блузке с брошкой. И юбка та же. И пучок.
Холодею, чувствуя, как горячий пот начинает течь по
спине.
Ангелика Витальевна Клубничная.
Серьезно? У неё фамилия Клубничная? И зовут не Анжелика,
а Ангелика? Ангел, значит? Или... все-таки... Лика-клубника… Не зря, значит, я
ее так окрестил.
Выходит, она… а я её чуть не…
Чёрт…
Зажимаю пальцами переносицу.
Кретин. Идиот.
Воспроизвожу в памяти ту минуту, когда зашел в домик
охраны и увидел её.
Ведь сразу подумал – училка!
Дебильная блузка с жабо и брошкой, точно, как у этой
придурочной Снежаны Денисовны из глупой передачки. Я сам-то ее не смотрел ни
разу, видел пару сюжетов, на мемы разобранных.
Пучок такой строгий, словно ей не двадцать, а…
А, кстати, сколько? Сейчас вот мне кажется, что ей и
двадцати нет. Но, разве взяли бы такую молоденькую в элитный детский сад?
- Лет тебе… вам… сколько?
- Это имеет значение? – голосок все еще дрожит, но в нем
уже больше уверенности.
Не имеет, конечно, и вообще, я не вправе спрашивать. Но
как выпутаться из этой истории?
- Двадцать один, если вам так интересно. – крепнет голос,
становится четче, - будет…. Скоро.
- Скоро, это месяцев через одиннадцать? – не могу
удержаться, поднимаю глаза на нее. И тут же хочется сквозь землю.
Чёрт, она правда же малышка совсем. Наивная, это теперь
невооруженным глазом видно. Может и невинная. Чувствую комок к горлу
подступающий.
- Тебе… вам умыться надо. Ванную я покажу.
- Не надо. Я…
- Надо. Поверьте. Пойдемте со мной.
- Я никуда не пойду.
- Не бойтесь. Я… я все понял. Осознал. Принесу свои
извинения.
- Принесете? – в ее голосе уже звучит ирония. Ого? Пришла
в себя что ли? Осмелела?
- Принесу.
- Ясно.
Принесу. Блин, уже надо приносить, а не трындеть.
- Ванная комната по коридору направо, первая дверь.
- Спасибо.
Идет боязливо от меня отшатываясь. Косится, видимо боясь,
что я за ней пойду.
Как только малышка скрывается из виду я закрываю лицо
руками и начинаю тихо беззвучно ржать.
Да уж. Попал ты, Александровский! Уж попал так попал!