Правда, эту роскошную комнату называть так язык, конечно, не
поворачивается.
Очень уютная спальня, большая кровать, мебель вся очень
изысканная, всё в моих любимых нежно-бирюзовых тонах. Тут есть и шкаф большой,
и тумбочки, и столик журнальный с креслом. И места так много! Моих, наверное,
комнаты две точно сюда бы вошли.
Оглядываю свое новое пристанище, понимая, что щеки опять
наливаются алым…
И сердце стучит как бешеное.
Неужели… неужели это все правда? Я на самом деле буду тут
жить?
Жить рядом с… рядом с НИМ!
О, господи… Лика! Нет!
Нельзя думать об этом. Нельзя, нельзя, нельзя!
Нужно стараться сохранять спокойствие и невозмутимость!
Но… разве можно, когда он вот тут, совсем рядом, и…
Этот его аромат… Вернее, аромат одеколона, конечно. Я не
знаю, что в него входит, не разбираюсь в этих, как говорят нотах – нота
сандала, нота хвои, нота цитруса…
У меня другие ноты – до, ре, ми, фа, соль, ля, си…
Но чтобы там ни было, какие бы ноты не звучали в его
аромате, у меня от них голова кружится, наверное, так же, как от Первого
концерта Чайковского, который я не могу слушать без слез восторга!
Но в этом его аромате не только ноты эфирных масел. Главный
ингредиент – он сам. Этот мужчина. Запах, который принадлежит только ему, и
никому больше…
Ох, Лика, Лика…
Ты никогда не сможешь быть с таким мужчиной как… как
Алексей.
Он не для тебя.
И это ранит до слез.
Но я должна держаться!
Мне просто… мне просто нужна эта работа, потому что я хочу
изменить свою жизнь. Купить себе небольшую квартирку и жить там, закрыв
навсегда дверь в прошлое…
- Ангелика Витальевна?
- А? Что? Ой… простите… - снова мучительно краснею, и ком в
горле. Размечталась, глупая…- Простите, что вы сказали?
Эта его ухмылка, такая…
Он словно все мысли мои читает! И… это пугает.
Не хочу, чтобы он знал о моем отношении! Он должен думать,
что я…
Я неприступна как скала! И точка!
Да уж… и глупа как пробка…
- Я предложил оборудовать для вас отдельный кабинет, хотел,
чтобы вы посмотрели пару помещений, выбрали, где будет удобно.
Еще помещение? Зачем?
С удивлением оглядываю комнату, смотрю на него.
- Я работать могу и тут. Здесь так много места!
Уголок его рта снова ползет вверх.
А я, наоборот, мучительно стараюсь сохранить серьез.
Почему-то боюсь
улыбнуться, вдруг неправильно поймет он, или его…домоправительница.