– Что у русских за сказки?! Долой!
– Надо срочно исправлять положение! ― шепнула Варвара друзьям. ― Давайте споем русские частушки.
Тут же в руках у Водостьяна непонятно откуда появилась балалайка. Он первым попытался загладить вину перед Высоким Гостем:
Повстречал турист медведя
У березового пня:
― Будешь «завтраком туриста»,
А туристом буду я!
Добрые ханты тут же отошли от такого «самопожертвования» и радостными возгласами и аплодисментами поблагодарили русских участников праздника.
– Теперь ты, Мир! ― подтолкнул друга Водостьян.
«Ты, поди, убей медведя!
Мне советуют соседи.―
Этот страшный animal
Твою милку обнимал!».
Ханты подумали и не очень-то приняли эту частушку. Кто хлопал, кто ― опять свистел.
– Варя, твоя очередь.
– Ой, ребята у меня только неприличная! ― засмущалась Варвара.
– Совсем неприличная? ― тихо спросил Мирослав?
– Да нет, вроде можно, ― махнула рукой Варвара.
Мы в колготках «Голден леди»
Выйдем смело на медведя!
Пусть порвет медведь нам глотки ―
Будут целыми колготки!
Добрые ханты радостно смеялись.
– Мне, кажется, им «чернуха» должна понравится! ― хмыкнул Мирослав. ― Давайте представим маленькую сценку.
Мирослав, Варвара и Самар пошептались и представили гостям маленькую сценку. Мирослава нарядили в шкуру, взятую напрокат в доме одного охотника.
Маленький мальчик в медведя играл.
В шкуре медведя по лесу скакал.
Тихо подкравшись, охотник Михей
Убил лжемедведя из «пушки» своей.
Собравшиеся гости бурей аплодисментов встретили эту сценку. Маленького мальчика им почему-то жалко не было.
– Хороший у вас праздник! ― сказала Варвара Ягун-ики. ― Как я поняла, он у вас главный ― поважнее Нового года будет?
– Да. Медведь для хантов животное священное. И этот праздник жил всегда, хотя христианская церковь боролась с ним, пытаясь искоренить языческие обряды в царской России. Говорят, люди Филофея триста лет назад тоже пытались запретить его. И советская власть на наш праздник покушалась, комиссары даже людей арестовывали. Но мы все равно отмечали Медвежий праздник, правда, в глубокой тайне. Жители Юильска вечерами, тайком, чтобы не узнало начальство, убегали в зимовье, которое находилось в пятнадцати километрах в тайге. Там ночью они устраивали медвежьи пляски, а утром, как ни в чем не бывало, возвращались в колхоз на работу. И так каждый день, ибо этот праздник длится четыре или пять ночей.