Первый канал связал приток
Москвы-реки, Истру, с Сестрой. Оттуда суда попадали в Дубну, далее
в Волгу и Тверцу. Через второй канал — в Цну, потом озеро Мстино,
река Мста, до озера Ильмень и, наконец, Волхов с Новгородом на его
берегу.
Оттуда же до Балтики рукой подать.
Пройти Волхов, Ладожское озеро, Неву — и пожалуйста, Финский залив.
Вот только справедливости ради нужно заметить, что этот участок
маршрута московскими купцами никогда не использовался. Они ходили
только до Великого Новгорода.
Впрочем, и сами новгородцы редко им
пользовались. На Балтике хватало как промышлявших пиратов, так и
военных кораблей. Моряки той же Швеции не брезговали прибрать к
рукам ладью русских купцов под самым что ни на есть надуманным
предлогом.
Этот речной путь оказал значительное
влияние на товарооборот, увеличившийся в разы. В свете же выхода
Москвы на берега Русского моря значение этого водного пути должно
еще более возрасти. Ведь раньше русским купцам не было туда ходу.
Мало того, и иноземные торговцы не вели активной торговли. Тому
способствовали как политика Турции, так и разбойничья натура
казачков. Но, похоже, молодой царь решил радикально изменить
ситуацию.
— Ну слава тебе, господи, добрались,
— жадно вглядываясь в родные места, выдохнул Григорий.
— Тебе-то чего радоваться? — хмыкнул
Иван. — Чай, и погостить-то толком не успеешь, сразу двинешься
дальше.
— Не скажи, Иван Архипович, —
поддержал товарища Игорь. — Родных обнять — оно дорогого стоит.
— Согласен. Да только не
расслабляйтесь. Эвон каноэ вас дожидается, — кивком указывая за
спину, напомнил Карпов.
Катамаран он пригнал сюда под себя. А
вот Григорию и Игорю предстояла дальняя дорога до славного
городишки Керчи. Конечно, всю сотню Ивану за собой не увести.
Найдется не так много желающих преступить через присягу. Но в том,
что таковые будут, он не сомневался.
Ну не могло быть иначе, и все тут. И
уж за десяток штурмовиков Григорий ручался головой. Слишком многое
парням пришлось пережить вместе. Опять же, никто из них не
обременен семьями. А родители? В конце концов, отец за сына и сын
за отца не ответчики. Здесь никому и в голову не приходит требовать
отрекаться от родства. Мало того, в местном законодательстве
существовало положение, согласно которому укрывающие преступника
родственники к ответу не привлекались. Ну что тут скажешь, тепло
родового очага в этом мире берегли и лелеяли.