– Подними руки!
За пару дней пребывания в Вест-Индии Арчи научился легко определять барбадосцев. Большинство жителей острова являлись потомками когда-то вывезенных из Африки рабов. Разговаривали они на своем собственном варианте английского, порядком исковерканного за три столетия.
Арчи выполнил приказ, барбадосец быстро обыскал его. Порядком похудевший бумажник американца он трогать не рискнул, а вот сигареты прикарманил без зазрения совести. Вместе с зажигалкой.
Арчи проводил свои вещи тоскливым взглядом. Барбадосец подтолкнул его к берегу:
– Давай, капитан Койот не любит ждать!
На берегу как раз появился негр с французской винтовкой. Видимо, его задачей был визуальный контроль входящих в бухту судов. И их потопление, если они бросятся наутек. Подствольный гранатомет позволял поражать цели на расстоянии до четырехсот метров.
Бородач с винтовкой окинул Арчи любопытным взглядом. Вслед за американцем на берег в темпе спустились остальные, и небольшая колонна двинулась к едва заметному просвету в зарослях. Вскоре узкая тропинка привела их к не очень большой поляне.
Здесь был разбит лагерь. Жилых помещений оказалось всего два. Это были две бревенчатые хижины – одна большая, вторая поменьше. Стены обеих хижин светились большими щелями, но при здешнем климате это было даже лучше. Стены эти были обтянуты противомоскитной сеткой, на крышах виднелись рулоны аккуратно скатанной прорезиненной ткани. В случае непогоды достаточно было дернуть за шнур, и даже тропический ливень хижине был уже не страшен…
В общем, база не отличалась роскошью, но была оборудована добротно, по-военному. Арчи заметил даже прикрепленную к стволу табличку в виде стрелки. Указывала она в заросли, надпись гласила «Туалет – 20 м». Проблема с мебелью тоже была решена по-армейски просто. У меньшей хижины полулежал на надувном кресле-трансформере белый человек в вылинявших тропических камуфляжных брюках и такой же футболке.
При приближении людей капитан Койот чуть приподнялся и сдвинул на лоб солнцезащитные очки. В отличие от своих подчиненных, лишней растительности он на лице не имел. Да и подстрижен был коротко – по-армейски.
На вид Койоту было лет тридцать пять. Его довольно симпатичное европейское лицо слегка портили квадратные скулы. Учитывая бурную биографию Койота, было даже удивительно, насколько хорошо он сохранился.