- Так их, сатрапов, - расслабился
хозяин квартиры. – На сегодня с черчением баста. Налей по
маленькой, нервы ни к чёрту.
И верно, хладнокровное убийство
гвардейского офицера вылилось в серьёзное испытание для психики.
Листы, исчерченные до посещения блюстителя порядка, Николай швырнул
в огонь – дрожащие руки выводили неверные прямые.
Менделеев опрокинул в слегка
простуженное горло стопку ледяной «Смирновки», помянув
гвардейца.
- Упокой Господь его душу. Пусть
душегуб был, а какой ни есть человек. Слушай, теперь ты средь
эсеров – герой?
- Чёрта с два. Никому и там не скажу.
Чует моё сердце, есть среди нас шпики из охранки. Не хочу в острог.
Так что молчи. Иначе и тебя загребут для компании.
Дома чуть пьяного Василия сначала
растерзать хотели, потом задушили в объятиях.
- Я уж Антипку к тебе на квартиру в
Кронштадт посылал, и в полицейских участках справки навёл – нету!
Был человек, нет человека…
- Это лишнее, папа. Я уже взрослый.
Зачем мне в глупости встревать? Сидели мы, трансмиссию чертили.
Глядишь, по весне сборку начнём.
- Хорошо, коли так.
Василий впервые открыто и
безоговорочно лгал отцу. Однажды подобное происходит у всех. Семья
села за чай, уютно расположившись под большим зелёным абажуром.
В десятках вёрст от них в кругу семьи
столь же умиротворённо чаёвничал Николай Второй, изредка выслушивая
реляции, что порядок в столице восстановлен и беспокоиться не о
чем. Государь и не думал возвращаться в Зимний дворец, задержавшись
в Царском Селе. Он приказал решительно пресечь выходку Гапона. В
самом деле, как глупая чернь могла позволить себе обеспокоить
Императора Всея Руси в законный выходной. Пулю в лоб, штык в пузо и
саблей по шее – весь ответ на народную петицию. А там можно снова
чай пить.
Словно оправдываясь перед самим
собой, царь записал в дневнике: «Тяжёлый день! В Петербурге
произошли серьёзные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до
Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города,
было много убитых и раненых». (3).
(3). Текст дневника приводится с
источника militera.lib.ru. Характерно, что преступный расстрел
скромно мотивирован словами «должны были стрелять». Это «должны»
однозначно последовало из наказов, данных царём начальнику
гарнизона. Как можно после Кровавого воскресенья и других одиозных
преступлений вроде Ленского расстрела считать неправедной казнь
гражданина РСФСР Н.А.Романова (императором к тому моменту он давно
не был)?