Поутру Его Императорское Высочество
изволили вспомнить про пару замечательных оврагов неподалёку от
дворца. Великий князь лично сел за рычаги, тут же освоившись с
управлением, лёгким благодаря пневматическому усилителю.
Особенно его впечатлило, когда авто
застряло в оставшейся после дождей грязи. Василий Менделеев вежливо
отстранил августейшего наездника, подогнал трактор передком к
увязшей машине, которую зацепили пеньковым канатом, до того
закрученным на капоте трансмиссии. Гусеничный самоход дал реверс и
выдернул авто из западни как пушинку, словно не почувствовав
нагрузки. Князь захлопал в ладоши и крикнул «браво», будто заседал
в театре.
В овраге начались трудности. На
полном давлении пара машина не смогла провернуть коленвал, когда
морда задралась под острым углом.
- С нефтяным двигателем мы поставили
бы редуктор с разным соотношением понижения, - шепнул Берг,
обращаясь к Фрезе. Тот кивнул, не сводя глаз с недвижно застывшего
аппарата.
Василий что-то сказал механику.
Машина сползла на реверсе к пологому дну оврага, тронулась и на
полном ходу около пяти вёрст в час перевалила таки на дорогу.
Великий князь снова пришёл в отличное расположение духа.
На преодолении препятствий не раз
рвались гусеницы, затем вышли из строя фрикционы. Грязью забивались
пазы на траках, куда должны входить гребни ведущих колёс, и они
проскальзывали. Ружейным выстрелом лопнула рессора опорного катка.
Так что опыты показали не столько качества трактора, сколь умение
мастеровых мигом исправлять его на коленках и в поле.
- Не расстраивайтесь, господа, -
великодушно урчал Пётр Николаевич. – Сие не официальный показ
комиссии с августейшим участием, но, так сказать, первая проба
пера. Так что неплохо, совершено недурственно.
Берг за свою долгую службу множество
раз общался с императорами Александром Вторым и Александром
Третьим, великим князем Николаем Константиновичем и другими
императорскими родственниками. Нынешнее поколение Романовых по
сравнению с ними обмельчало. Поговаривали о неких талантах князя
Сандро, но Александр Маврикиевич едва его знал. Пётр Николаевич
старался произвести положительное впечатление, но не технический он
человек и в первом приближении. На пост генерал-инспектора по
инженерной части его забросила монаршья блажь. Николай Второй
терялся тогда в догадках – как к делу пристроить невоинственного и
нечестолюбивого родича, поручив в итоге дело, которое царю не
казалось важным.