– Всё, – сказала она Соломатину. – Мне жаль, Сергей, но с вами
больше нельзя работать. Сколько у вас потоков сознания?
– Вчера вечером было пять, – с досадой сказал он. – Сейчас
попробую ещё раз, может, что-то изменилось.
Это были его последние слова. Тело мужчины закаменело, а
заглянув в его лицо, Ольга увидела широко открытые глаза с
огромными зрачками.
– Мать! – высказался Нор. – Толку нам от этого шлема, если он
так поздно срабатывает! Я несу Сергея в изолятор. Закончим приём
остальных, а потом с ним займёмся.
Медицинский кабинет располагался в одной из комнат стандартной
квартиры, а вторая комната была оборудована под изолятор как раз
для подобных случаев. Нор взял математика на руки и перенёс в
соседнюю комнату. Уложить пострадавшего не получилось, поэтому он
посадил его на кровать и вернулся к Ольге. Остальным за десять
минут прогнали проверку шлемом, после чего вернулись в
изолятор.
– Ничего не выйдет! – в отчаянии сказала Ольга. – Я помню карту
активности зон его мозга, но сейчас у него всё поменялось и
продолжает постоянно меняться! Как в таких условиях что-то
делать?
– Может, дождаться конца этих изменений, а потом пробовать? –
предложил Нор. – Наверное, это самое разумное. Посиди с ним, а я
поговорю с его соседом по комнате. Нет смысла баламутить людей на
ночь глядя, скажем им завтра утром.
Он ушёл и вернулся через десять минут.
– Матерится, – сказал он девушке о Егорове. – Если у нас ничего
не получится, многие бросят. Могут бросить учёные и из второй
партии. Мы сделали ошибку, не переселив старожилов отдельно от
остальных в один подъезд. Общались бы, но уже меньше.
– Изменения стабилизировались, – растерянно сказала Ольга. –
Картина похожая, но очень много отличий. Мне здесь работы на неделю
без уверенности в том, что это что-то даст. Знаешь, что мне
напомнила эта карусель у него в мозгу? Помнишь, что творилось в
голове Уголька, перед тем как он вырубился? Наверное, у кота тоже
начало дробиться сознание и он сразу же потерял над ним контроль. А
потом мозг перешёл на качественно более высокий уровень, и всё само
прошло.
– Нет у нас недели! – сказал Нор. – Каталепсия не проходит, а
это чревато неприятностями. Дыхание поверхностное, и все мышцы
напряжены. Если такое состояние продлится долго, он не сможет ни
пить, ни опорожниться. И спазмолитики не помогут. Оля, а что если
его подтолкнуть ещё несколько раз? Чем мы рискуем? Если у мозга не
хватает способности контролировать возросшее число потоков
сознания, может, после дополнительной стимуляции, его возможности
возрастут? Сознание раздроблено, и связность между личностями
потеряна, поэтому новым личностям просто неоткуда взяться, а вот
мозг должен прогрессировать.