— Уже в кабинете, — протараторила Марина и пожелала удачи.
Я кивнула и быстрым шагом пошла к офису, пытаясь восстановить дыхание. Глубоко вдохнула прежде, чем зайти. Выдохнула. Открыла дверь. Сделала первый шаг.
— Здравствуй…
И грациозно растянулась на полу, потеряв устойчивость из-за сломанного каблука злополучной туфли. Все-таки ей надо было стукнуться о лоб бывшего — так была бы хоть какая-то польза.
— Виктория! — услышала я возглас своего начальника.
И как-то сразу расхотелось вставать. Но сделать это придется, так будет хоть какой-то шанс чего-то достичь, иначе мои мысли о коробке, в которой можно спрятаться, вот-вот превратятся в реальность. Осторожно подняла взгляд и увидела то, что лучше бы не видела: папка во время падения благополучно выскользнула из моих рук, и работы разлетелись по офису.
Я, можно сказать, уже лежала в окружении этих работ, пытаясь все-таки принять хотя бы сидячее положение. Все так же осторожно наблюдая за начальником, отметила, что в его взгляде читалось только искреннее переживание и никакого намека на злость.
Подозрительно. Обычно Олег Николаевич не прочь обрушить на меня свой гнев. Конечно, это случается довольно редко и только если он чем-то очень сильно огорчен. Но почему-то сейчас, когда, казалось бы, для огорчения множество причин, валяющихся на полу, он вдруг решил мне посочувствовать.
И даже подбежал, чтобы помочь подняться. Я тут же ускорилась и с трудом, но поднялась сама. Стоя на целой туфле, вторую сняла и так и не выпустила из рук, пытаясь сохранить равновесие, увлеченная полностью открывшейся моему взору картиной. Несколько листков отлетели на довольно приличное расстояние. И теперь лежали у ног склонившегося над ним мужчины в строгом сером костюме.
Он задумчиво изучал каждый попавшийся ему на глаза проект. Понять это можно было по тому, как он чесал подбородок и хмыкал. Видимо, он не привык, когда портфолио ему показывают таким образом.
— Вы в порядке, Виктория? — шепнул подошедший начальник и забрал из руки туфлю.
— Да, — пришлось снять вторую, чтобы избежать повторного падения. — Простите.
Посмотрела на него с таким раскаянием, что ему пришлось вздохнуть и попросить меня больше так не делать.
— Посмотрим, что скажет заказчик.
И мы оба стали ждать. Никто из нас не рискнул даже пошевельнуться, чтобы собрать листы. Да и корпус заказчика начал медленно подниматься, представляя моему взору лицо с ярко-выраженными скулами и волевым подбородком с на удивление милой ямочкой. Поймала себя на мысли, что сейчас бы проверить эту ямочку на мягкость и тут же дала себе мысленный подзатыльник. Стоит держать свои слабости при себе. А то меня тут, может, прогнать сейчас захотят, а я о ямочках на подбородке думаю — интересно получается. От нотаций самой себе отвлек голос все того же заказчика.