– Химена, сегодня полнолуние, это все из-за него, –
снова примирительно начал мужчина, стараясь твердостью своего голоса успокоить
ее, вернуть в свои объятия. – Я обещаю,
что как только мы соединимся сегодняшней ночью, тебе станет легче. Обещаю,
любимая!
– Легче? Мне уже никогда не будет легче, потому что я
попаду в ад. Ты был послан мне самим Сатаной. Его цепной зверь, испоганивший мою
душу. Да лучше бы я умерла!
Красные глаза, ясно свидетельствующие об охватившем женщину
безумии ликантропии, метали в него молнии. Расширенные зрачки и появившиеся на
пальцах когти свидетельствовали об утрате контроле. Капли крови падали на разогревшуюся
под летним солнцем крышу. Рука с пистолетом дрожала от усилий удержать холодный
металл непослушными пальцами с острыми когтями, что от этих попыток ранили руку
самой женщины.
Измученная женщина, что была его истинной парой,
смотрела на него с ненавистью и осуждением, убивая последние надежды на светлое
будущее. Он устал. Так долго противостоять судьбе, что дала ему в пару больную
человеческую женщину, было слишком изматывающе для его души. Зверь же с каждым
днем все больше презирал слабую самку, но все равно не мог отказаться от нее.
Он желал сделать ее ровней себе, хотел видеть власть и силу в ее глазах, хотел
доказать глупым ничтожным членам своей стаи, что выбранная им «луна» достойна
его, увидеть наконец в их глазах должное уважение, признание. А еще он хотел,
чтобы она жила. И вот сейчас мужчина видел цену, которую ему пришлось заплатить
за осуществление своего желания. Видел и презирал. Себя. Ее. И все равно не мог
отпустить.
– Химена, я же люблю тебя. Я так сильно люблю тебя! –
с надрывом произнес Алек, делая шаг по направлению к женщине и медленно
протягивая руку.
– Не смей подходить! Ты монстр! – почти выплюнула она,
словно ощущала омерзение от одного его вида.
– Родная, не смей перечить мне! – снова рык
разъярённого зверя и маленький шаг в ее сторону.
– Я убила его… Собственными руками… – тихие слова, как
в бреду.
Его бесконечно бедная пара разрывалась между своей
человеческой природой и новой животной сущностью вместо того, чтобы принять зверя
и стать с ним единой. И это сводило ее с ума. До сих пор его народ не мог
объяснить возникновение безумия ликантропии. А разве можно излечить то, что не
поддается конкретному объяснению? Нет, нельзя. Можно только искоренить. Стереть
с лица земли и не позволить заразе распространяться.