– Я должна его увидеть, – едва слышно шептали губы. – Там не может быть Витечки, не может. Мой мальчик служит в Сочи. Мое солнышко, кровиночка моя……
– Она уже час это повторяет, – озабоченно сказала тетя Маша.
Лика опустилась на диван рядом с Надеждой Александровной и, сдерживая слезы, обняла за полные плечи. Та резко сбросила ее руку:
– Ненавижу! Всех вас ненавижу! Вы живы, а Витечка, мне сказали, умер…
Приметив на тумбочке флакон валокордина, Паша накапал лекарство в бокал, наполнил водой из графина и, пока соседка послушно, как ребенок, глотала капли, спрятал отвертку от греха подальше.
– Простите… – всхлипнув, пробормотала Надежда Александровна.
Лика вполголоса обсуждала с тетей Машей приготовление к поминкам. Купить водку, а еще заказать пару блюд в кулинарии, картошку отварят Семеновы из пятой квартиры, салаты сможет настругать сама Лика и тетя Маша подсобит.
В этой картошке – спасение. Когда о ней говоришь, можно не смотреть на улыбающегося с фотографии Витьку и не думать о том, что был человек, а осталось обугленное мясо в запаянном гробу, был сосед, есть боль…
Траурные хлопоты – многочисленные, простые и конкретные – не давали Лике возможности лить слезы.
Лишь только на кладбище появился песчаный холмик с деревянным крестом, как надо было заказать памятник. И вот уже девять дней пришлось справлять, а потом Надежда Александровна совсем расхворалась. Потребовалось устроить ее в подмосковный санаторий.
…Лика пыталась прятаться от Чечни. Когда новости выплевывали трупы расстрелянных боевиков или подорванные остовы федеральной бронетехники, рука невольно переключала канал. Редакционная суматоха обезболивала мысли: просто бежать, включить диктофон, подготовить материал. В компьютере обитала легкомысленная авантюрная героиня очередного романа, дома ждал вечно голодный Паша. Может быть, если бы не соседская дверь, обитая черным дерматином, – можно было бы притаиться в раскаленных июньских деньках, наполненных жизнью и суетой, и поверить, что война – это где-то далеко, это не здесь. «Норд-Ост» и пылающая «Рижская» – лишь частности, шумную Москву по-прежнему рассекают дорогие машины, и в бутике продаются обалденные джинсы со стразами, и все в порядке…
Но она была – дверь, в которую вошла Чечня, совсем рядом, на одной лестничной клетке.