Амалия припала к моей груди.
Тоненькие плечики сначала затряслись в преддверии зарождающейся
истерики, но теперь сестру отпустило. Она снова посмотрела на
меня.
– Папа говорил, ты герой. Там в
крепости ты всех спас. Тебе даже звание героя должны были дать, но
не дали, потому что ты от них сбежал. Это все правда?
– Ну, конечно.
– Мне не верилось. Ты всегда был
одним. А тут раз – и стал другим. Илонка рассказывала, как ты избил
Тарасова. Она говорила, все так испугались. Думали, ты сошел с ума.
Я слушала все это как будто не о тебе, а о каком-то другом брате
Андрее. Даже сейчас я смотрю на тебя, и мне кажется, ты просто
похож на него, а сам не он. Может быть, потому, что мы долго не
виделись?
Как же она близка к истине.
Единственная из всей семьи!
Впрочем, в то, что Амалия
действительно может обо всем догадаться, мне не верилось. Она
слишком мала, чтобы делать подобные серьезные выводы. Просто
сказала, и оно совпало. Тем не менее, не хотелось заострять на этом
внимание.
– Мы просто долго не виделись.
Немного изменился я, и немного ты. Вон какая приехала загорелая.
Кстати, загар тебе очень к лицу.
На лице Амалии появляется улыбка.
– Ну, все, мне пора. Не вздумай
больше разводить мокроту. Умирать я точно не собираюсь.
* * *
Блин… Это какой-то ужас. Меня
провожали как будто на похороны. В холле собрались все. Слезы лили
кухарка Матрена и конечно же гувернантка Прасковья. А с ними снова
Амалия. Даже Илона и мачеха Софья Дмитриевна выглядели
расстроенными. От этого обе сделались прямо родными. Усатый
дворецкий Антон Вениаминович и отец держались. Именно так можно
было охарактеризовать настроение обоих.
По-моему, если бы я сейчас признался
в своей сверхвозможности к материализации, это вряд ли бы спасло
положение. Однако после разъяснений отца я не собирался этого
делать. Сидеть в заточении всю оставшуюся жизнь – это не для
меня.
Короткое прощание с объятиями, и мы с
отцом покинули дом. Автомобиль тронулся, а я развернулся и
посмотрел в заднее окно на удаляющееся крыльцо флигеля, где
оставались стоять сестры, мачеха и прислуга. Появилось такое
чувство, словно только что я с ними окончательно простился.
Может быть, от того что скоро я
действительно должен буду покинуть дом и переехать в далекую
Москву.
Далеко ехать не пришлось. Мы немного
отдалились от поселка и остановились. По обеим сторонам обочины
стояло едва ли не полсотни машин. Дальше люди спускались в овраг,
располагавшийся по другую сторону дороги.