– Захватил, но она не потребуется, –
клирик и не думал отрывать зад от пригретого черепа неведомой
зверюги, лишь стиснул ладонью рукоять боевого молота.
Его тон остановил мою атаку в
последнюю секунду, когда я уже был готов рвануть к замглаве «Детей»
прямо из положения сидя. С коротким уклоном в сторону, чтобы уйти с
линии выстрела. Понял вдруг, что клирик не собирается выполнять
приказ разбойницы.
– Это ещё почему? – непонимающе
переспросила Алиса.
– Потому что я услышал всё, что
хотел, – задумчиво обронил Папаша. – Видишь ли, девочка, нам с
Филином не нравится эта затея.
– Что? Да как ты смеешь! – в глазах
разбойницы вспыхнула ярость. Она дёрнулась, но удержалась от того,
чтобы оглянуться на Деда, опасалась потерять меня из виду. – Ты
должен…
– Должен что? – сурово оборвал её
клирик, прищурившись. В его облике в этот момент проступило что-то
хищное, волчье. А я его явно недооценил. – Кем ты себя возомнила?
Королевой непризнанного королевства? Ты просто игрок, такой же, как
и все остальные. Спустись на землю. Не очень хочется признавать, но
Зуб прав, ты не в себе. Так дела не делаются.
Клирик выговаривал разбойнице тоном,
каким умудренный опытом отец выговаривает нашкодившей дочурке. Он и
в самом деле был значительно старше. Приятно слышать голос разума,
до которого я всё-таки достучался. Не слова – песня. Я
почувствовал, что у меня словно открылось второе дыхание. До этого
момента и не осознавал, в каком напряжении нахожусь.
– Предатель, – изумлённо прошипела
Алиса. – Как ты мог… Я исключаю тебя из клана! Филин, уходим! – она
рывком убрала стрелу в колчан, забросила лук за спину, одним
движением вскочила на космача. – Филин? Какого…
– Ты извини, – маг виновато вжал
голову в худые плечи. – Я останусь с Дедом. Я же его ментор, нам
качаться надо. И так много времени потеряли…
– Жалкий недоносок, вот как ты
заговорил! И надо было с тобой возиться! Ну, вы сами все
напросились. – Разбойница выхватила с пояса кинжал и отрезала клок
от полы куртки. Затем полоснула лезвием по ребру левой ладони,
дёрнувшись от боли, и прижала к выступившей крови этот клочок.
Я не понимал, что это должно
означать, а потому оставалось лишь смотреть.
Дробный топот копыт донёсся со
стороны тропы и отвлёк внимание. Я повернул голову и изумлённо
хмыкнул. На прогалину, позвякивая кольчугой, на лохматом конике
влетел Гонор собственной персоной и резко затормозил. Космач тяжело
пыхтел, его бока со слипшейся от пота шерстью раздувались, как
кузнечные мехи, а большие лиловые глаза страдальчески косились на
седока, укоряя за бешеную скачку.