– Слушай, Паша, – выговорил он, справившись с легкой отдышкой. – Ты куда спешишь так?
– Знакомую одну навестить, – сообщил тот, недобро улыбнувшись. – А ты?
– А я – знакомого. – Ответная ухмылка опера не предвещала ничего хорошего для полковника Железных.
Павел кивнул, порадовавшись взаимопониманию, и утопил газ. Разворачиваясь через Хорошевское шоссе, «Волга» пересекла двойную сплошную и лихо встроилась во встречный поток.
– Почему ты ей ксиву не показал? – спросил Сергеев, опасливо покосившись на затормозивший, чтобы пропустить их, «КАМАЗ». – Я все боялся, вот-вот в отказ уйдет тетка.
– Ни к чему следить лишний раз. – Павел поморщился. – Директриса тебе не приемщица, стала бы фамилии читать, запоминать… У Филиппыча и так работы хватает.
Сергеев понял если и не все, то главное. Во всяком случае, переспрашивать о неизвестном ему Филиппыче ничего не стал.
– Что за перстенек она тебе дала?
– Перстенек… – машинально повторил Павел, пытаясь сменить ряд перед пробкой на Беговой. – С этим перстеньком влипли мы по-крупному, Федя.
– Мы? – уточнил тот. – Раньше ты говорил, что только я.
– А теперь – вся Ассамблея. Ящеров это перстенек, и один черт знает, чем он был заряжен.
– Ящеры, ящеры… – проворчал Федор. – Ты мне уже третий раз про них… Кто такие хоть?
– Очень мерзкие, хитрые и вероломные твари, – холодно произнес Павел. – И очень сильные.
– В каком смысле?
– И в прямом – тоже. Хищные рептилии вот с такенной пастью. Но настоящая природа их могущества никому не понятна. Потому ее принято называть магией.
Сергеев хмыкнул было, подозревая розыгрыш, но тут же прогнал ухмылку, натолкнувшись на тяжелый взгляд Павла.
– Вот Градобор, гад, обрадуется, – проговорил тот скорее для самого себя, чем для Федора. Но капитан все же отреагировал:
– Кто такой Градобор и почему – обрадуется?
– Почти что твой коллега, – успокоил его Павел. – Он очень любит две вещи: иметь дело со старым понятным врагом и во всем оказываться правым.
Телефонная трубка едва не жгла пальцы, когда он набирал номер главного дознавателя. Но обойтись без этого звонка теперь не представлялось возможным.
– Павел, приветствую, – ассамблейщик отозвался с первого же гудка. – Я уже начал беспокоиться, что ты не позвонишь.
– Я и не собирался. Но ты оказался дважды прав, можешь поблагодарить свое Мироздание.