Совсем другая школа, кажется, в его стране разрешено
использовать ноги в схватке, а легкие удары руками – это
маскировка, прикрывающая подготовку сильных ударов ногами.
Если это так, то шансов у него без ног совсем мало против меня.
Но, для продуктивных дальнейших отношений сразу срубать его не
стоит, лучше довести бой до конца.
Поэтому я тоже маневрирую, тоже поддавливаю и делаю обманные
движения, как будто встретил равного по силе соперника. Такие
политесы продолжаются пару минут, я просто четко вижу, как хочется
сопернику ударить ногой, но приходится сдерживаться и работать
только руками.
Ко мне приходит понимание, что восемь минут я так не хочу
прыгать, как удобно моему противнику и решаю закончить бой, как бог
на душу положит. Встречаю с уклоном от очередного тычка и есть,
первый контакт!
С виду будет похоже, что два Мастера изучили тактику и технику
друг друга, наконец, решили не томить зрителей, разрядившись
шквалом ударов. Как в кино, с Джеки Чаном.
И повезло достойному, то есть мне, в равном с виду бою, мой
кулак нашел его скулу и Учителя реально повело. Я дал ему прийти в
себя, но через полминуты опять всплеск активности, Учитель берет
колено, чтобы навести резкость в глазах. Да, он быстр и ловок,
что-то умеет, но пропущенный десяток ударов никак на мне не
сказался, нет ни концентрации, ни умения попадать в нужное
место.
В его борьбе главное - не руки, поэтому, по таким правилам он не
может у меня выиграть.
Мы сходимся третий раз, обмен ударами, снова противник падает на
спину и ему засчитывают поражение.
Поднята моя рука, потрясенные зрители молчат. Только моя группа
поддержки неистово вопит, прыгает и несется меня поздравлять. От
объятий Капитана деваться теперь некуда. Хорошо, что руки я все же
спрятал, поэтому трещат мои ребра и я уверен, больше ущерба я
получил именно от одного своего болельщика, чем от всех
соперников.
Если бы я вышел с Торком биться, тогда на свою победу я не
поставил бы больше семи шансов из десяти. Он ведь меня совсем не
боится, как своего Учителя и вполне может завалить, при
определенной удаче.
Я снова переодеваюсь наверху. За столом, наконец то могу
расслабиться, все пьют за мою победу, я сам тоже и скоро мир
становится разноцветным. Что творится в трактире, я не вижу, потому
что плотно занят за своим столом. Слушаю всех, кто ко мне
обращается, в основном, самого почетного гостя трактира.