Когда по убежищу разнёсся
оглушительный вопль, стены содрогнулись и треснули сверху донизу, а
крыша здания вдавилась внутрь, словно её втянул чей-то огромный
ненасытный рот! В кабинете Канэко возникла воронка, в которой
мелькали неясные очертания гаки, разрываемого вихрями силы,
контролируемой магами. Кента нараспев читал древние заклинания,
активируя страшные техники, и от каждого слетавшего с его губ слова
гаки корчился и становился прозрачнее. Канэко сжал зубы так, что
они дрожали, готовые треснуть в любую секунду. Губы мага побелели,
глаза закатились. Почти то же самое творилось с Кентой, но
некромант продолжал выкрикивать слова древней формулы, пока сгусток
прозрачной тьмы, до которого постепенно сжался гаки, не взорвался
сотней извивающихся и злобно шипящих змей! Мерзкие твари
разлетелись по комнате, тут же исчезая в возникавших тут и там
воронках.
Ещё секунда – и Канэко с Кентой
повалились без сил на обуглившийся и тлеющий ворс ковра.
Дело было сделано. Душа Минору
исчезла из мира навсегда – словно никогда и не появлялась на свет.
Её избавили от службы Тэкеши-Они и от грядущих страданий – но
дорогой ценой. Теперь она уже не сможет возродиться из небытия, и
умерший не станет жить снова.
Тяжело дыша, старейшина перевернулся
на спину и уставился на покрытый копотью потолок, посреди которого
дико раскачивался искорёженный остов люстры. В чёрных глазах Озему
Канэко стояли слёзы.
- Погода совсем испортилась, -
проговорила Аяко, мельком взглянув на низкий потолок тоннеля.
Я уже открыл было рот, чтобы
спросить, откуда она знает, но вовремя сообразил, что девушка
выглянула наружу, войдя на пару секунд в Кава-Мидзу. Я последовал
её примеру.
Открывшаяся мне панорама поражала и
пугала одновременно. Небо над Токио было чёрным от стянувшихся со
всех сторон туч. Они закрывали его от края до края, и над мокрыми
от ливня крышами ежесекундно сверкали молнии, каждая из которых на
краткий миг освещала полнеба. В такие моменты высотные здания
казались древними башнями могущественных колдунов. И зачастую так
оно и было.
- Хватит! – резко одёрнула меня Аяко.
– Ты залюбовался!
- И что?
- Слишком долго, вот что!
Она была права. Я поспешно вышел из
Кава-Мидзу.
- Скоро будешь плавать, сколько
захочешь, - посулила Аяко.
- Знаю.
Минуты две мы шли молча. Девушка
внимательно разглядывала стены, стараясь не пропустить нужный
поворот. Возможно, она использовала магию, чтобы не сбиться с
дороги, но почему-то я был уверен, что Аяко полагалась сейчас
только на собственную память. Я вообще успел заметить, что, как
правило, маги обращались к Кава-Мидзу только при крайней
необходимости. Хотя, конечно, бывали и исключения.