— Верст двенадцать, — подал голос шофер.
— То есть часа три пройдет, не меньше. Да после нападения уже
прошло сколько-то. А там еще и снегопад зарядит. Вон как небо
затянуло.
— Чем меньше будем тут разговоры разговаривать, тем быстрее
мужики соберутся, — отрезал урядник.
— Да, это так. Каждый должен делать свое дело. Нас ожидают в
Слюдянке, и мы должны направляться туда, — подал голос инженер. —
Но чтобы помощь прибыла быстрее, в Мотах я выделю грузовик. Он
обернется достаточно быстро, и мы прибудем на место еще до
наступления темноты.
Тем временем урядник уже вовсю раздавал команды ссыльным. Нужно
было доставать мужика, жив он там или мертв. Хотел было привлечь к
этому делу и Пастухова, но тот упрямо покачал головой, ясно давая
понять, что для этого у Петровича народу более чем достаточно.
Сам же Пастухов, пока суд да дело, решил осмотреться вокруг. И
надо сказать, не безрезультатно. Буквально в сотне шагов от
головного грузовика он обнаружил съезд с дороги. Весьма необычный
съезд, хотя бы потому, что кто-то заметал следы с помощью лапника.
Вот они, следы от полозьев саней по дороге, сворачивают на целину,
а вот их кто-то усиленно заметал. Чтобы понять это, не нужно быть
умудренным опытом охотником. Все и без того ясно. И коль скоро это
рядом с местом нападения, то и талантов Шерлока Холмса не
требуется, чтобы увязать одно с другим.
Остается только один вопрос. А нужно ли это ему? Ведь унтер
по-своему прав. Погоня может затянуться не на час и не на два. Он
незнаком с этой местностью. А местные охотники и впрямь справятся с
этим куда как лучше.
Впрочем, думал Петр недолго. Нужно ли ему это? А вот нужно. Там,
в родном мире, он, может, и прошел бы мимо, не желая ввязываться. А
здесь и сейчас — не мог. Возможно, в нем что-то переклинило, когда
он оказался в этом, с одной стороны, знакомом, с другой — неведомом
мире. Может, просто бурлила жажда деятельности или он подсел на
адреналин. А то и просто обрыдло все время быть взаперти и под
надзором, захотелось воли и простора. Или же всему виной чувство,
что если вот сейчас пройдет мимо, то по гроб жизни не простит себе
этого.
— Ты что делаешь? — подойдя к нему, спросил унтер.
— А ты не видишь? — пристегнув на груди кобуру с маузером и
берясь за лыжи, вопросом на вопрос ответил Петр.