«И
они могут оплатить другое обучение?»
—
Вроде того. Но деньги не самое главное, после финансового краха
двадцать девятого года. Говорят же: «За деньги всего не
купишь».
Я
задумался. Хотела того Валя или нет, но как любой девчонке ей нужно
было болтать и разговаривать. А с кем ещё она могла поговорить?
Только со мной. Так что никуда она не денется, скоро всё расскажет!
Может, мы даже подружимся?
«Валя, а как ты выглядишь?» — спросил
я.
Валя замерла.
«Нет, правда? Ты меня видела. Извини, но даже
без штанов видела! Расскажи про себя?»
—
Я не очень красивая, — тихо сказала она. — Обычная девушка низкого
социального статуса.
«Но всё-таки!»
Валя вздохнула. Посмотрела на стоящий в
коридоре стол. Там были разбросаны цветные карандаши и листы бумаги
— поликлиника всё-таки считалась детской, для малышей лежали всякие
исчирканные раскраски, ломаные карандаши, исписанные
фломастеры…
—
Сейчас…
Она взяла почти чистый листок, бережно его
расправила, прогладила ладонью. Выбрала несколько
карандашей.
А
потом быстро-быстро, штрихами, нарисовала портрет!
Если бы я дышал сам, у меня бы дыхание
перехватило — так быстро и ловко она это сделала! Даже не верилось,
что мои пальцы могут так двигаться!
На
рисунке была девушка, невысокая, в каком-то балахонистом
комбинезоне, но всё равно угадывалось, что девушка очень тоненькая,
тощая. Глаза были большие и грустные, голову она чуть-чуть вжимала
в плечи, словно чего-то или кого-то боялась. Рыжие волосы у неё
были коротко пострижены, на мочке левого уха висела какая-то штука,
вроде серёжки.
«Вот это да», — подумал я
растерянно.
—
Цвет волос немного не тот, — сказала Валя. — Должен быть темнее,
как медь.
«Ты очень красивая», — растерянно сказал я.
«И ты… ты талант!»
—
Талант?
«Так нарисовать автопортрет! За двадцать
секунд!»
—
За тридцать пять… И я себя приукрасила. Немножко, — Валя вроде как
спорила, но я понял, что ей очень приятно.
«С
таким талантом художника — и собирать какие-то
шпиндели!»
—
Пиндеры.
«Да всё равно!»
Из
кабинета вышла мама, прощаясь с тётей Мариной. Посмотрела на меня,
увидела рисунок и карандаш в руке. Глаза у неё
расширились.
—
Сашка! Это… это ты нарисовал?
Будь у руля я — сказал бы, что рисунок тут
валялся, а я просто решил к нему что-то пририсовать. Но моим телом
управляла Валя. А она, может быть из-за вкусных котлет и яичницы,
моей маме врать не решилась.