Папа вздохнул. Покосился в темное окно. По улице, скользя фарами по мокрому асфальту, проехал автомобиль. Хороший какой-то, почти бесшумно проехал…
– Каринка, давай думать… Первое – как ты считаешь, этот Чингиз – он не врал насчет тюрьмы?
– Думаю, не врал, – призналась я. – Там что-то нечисто. Ну не станут наши такие деньги выбрасывать! Даже чтобы перед иностранцами пальцы раскинуть – не станут!
– Хорошо… – Папа воровато посмотрел на меня и спросил: – У тебя сигареты остались?
– Откуда? – Я округлила глаза.
– Карина…
– Сейчас, пап…
Курю я редко. Но пачка «Ротманса» в сумочке всегда болтается. Мы закрыли дверь кухни поплотнее и закурили. Курить с отцом было как-то неловко… последний раз подобную неловкость я испытала лет в десять, когда родители меня купали… и ничего я тогда не сказала, но только отец больше не заходил в ванную, когда я мылась.
– Второе. Дайверы – индивидуалисты, – вдруг сказал папа. – Куда большие, чем хакеры. Не станут они ради общего блага воевать… а вот ради того, чтобы остаться уникальными…
У меня начали гореть уши. Я думала точно о том же. Красавчик Чингиз мог говорить все что угодно, но, если копнуть поглубже, всюду обнаружится корыстный интерес. Всегда и везде.
– И ты веришь в дайверов, папа? – спросила я.
– Верю, Карина. Третье. – Папа посмотрел мне в глаза. – Если за виртуальной тюрьмой скрыт какой-то серьезный государственный проект… Дочка, это тебе нужно? Даже у свихнувшихся на законности и правах личности американцев… что говорить о нас.
– У меня есть задание, – сказала я. – Я должна составить отчет.
– Составь. Ты обязана была пользоваться «жучками»?
– Да. Как иначе наблюдать за персоналом?
– И что – персонал?
– Несет службу. – Я пожала плечами. – Качает порно из сети. В игрушки играет.
– Ну и прекрасно. Обнаружено неуставное несение службы… или как там у вас положено говорить? Ты ведь не должна была сажать «жучков» на заключенных? Ну и все. Нельзя пускать под откос собственную жизнь ради абстрактной справедливости!
– Папа, а ты не знал какого-нибудь Чингиза? – спросила я.
Папа покачал головой:
– Если и знал, то ничем он мне не запомнился. Да ты не беспокойся. Наверняка ты ему важнее, чем он тебе. Карина?
Я вскочила, распахнула дверь кухни. Прислушалась. Точно… где-то в комнате печально тренькал мобильник.