- Отказано, Диагностика ошибок не обнаружила.
- Черт. Лежи парень спокойно, не дергайся, все нормально
будет.
- Что тут происходит? – спросил, заглядывая в кабинет Леха.
- Выйдите немедленно! – прикрикнула на него сестра, закрывая
дверь. – Профессор Агросов? Простите, что отвлекаю это Оля из ВВУ,
я у вас практику проходила. Да. Спасибо. У меня ЧП. Да. Автодок
свихнулся, не вколол снотворное и обезболивающее, а сейчас… Да,
заявку в тех поддержку отправила, они уже едут. Да, сейчас проверю.
Ох, мама. Да. Извините, приезжайте поскорее, я в первом медицинском
боке. Парень, как тебя зовут?
- Александр, – с трудом выговорил он. Присоска сильно давила на
гортань.
- Саша, слушай меня внимательно, – отчетливо проговорила сестра,
вставая рядом с кушеткой на колени, так чтобы их лица были на одном
уровне. – Все будет хорошо, не разговаривай. И, пожалуйста, не
отключайся. – Не разговаривать было легко, а вот не отключаться
проблематично. Слабость охватывала все тело, он постепенно перестал
чувствовать ноги, потом живот и поясницу, потом руки. Проваливаясь
забытые, как в тумане слышал голос медсестры, которая все
продолжала причитать. А потом свет окончательно померк.
Он не потерял сознание. Просто оно переместилось в темноту. В
какую-то непонятную область, в которой ничего не было. Он мог бы
сравнить ее с космосом, но там-то были звезды и тишина. Здесь же
все шумело, стучало, шуршало. Охватывало ощущение, будто он лежит в
темном подвале полном труб.
Из темноты доносились голоса. Звук превращался в цвет, наполняя
темноту потоками. Они текли медленно как реки, их можно было
почувствовать руками. И он погружал в эти потоки звуков пальцы,
зачерпывал мелодию горстями.
- Галлюцинации, – проговорил Саша и понял, что его голос в звук
не превращается. Он вообще как будто не вылетел изо рта. – Значит,
я вижу то, что слышу, но то, что я говорю, я не вижу, потому что я
не слышу, а думаю. Черт, слишком сложно.
Волны звуков накрывали с головой, и он будто потонул в цветном
океане. Резкая боль в шее была первым почувствованным, она
растеклась ниже по позвоночнику, он, наконец, понял, что до этого
момента не чувствовал своего тела. Теперь же красный звук, к
которому он прикасался, стал холодным, а синий теплым. Истинный
сюрреализм.
Одинокий яркий луч света, истинного, настоящего, появился в этом
царстве звуков, но как бы Саша ни поворачивался, он не мог найти
источник, тот все время ускользал, оставаясь чуть сзади. Пытаясь
что либо рассмотреть в этом луче, он рефлекторно потянулся к нему
рукой.