- Я видела достаточно, чтобы попробовать! – уверенно сказала она
и улыбнулась. – Меня Кристина зовут, а вас Александр. Очень приятно
познакомиться.
- Спасибо, – сказал снайпер, внимательнее рассматривая девушку.
Утром ему показалось, что ей лет двадцать пять. Но сейчас был
уверен, что максимум двадцать два. Выглядела она конечно не так
эффектно как Марина, но и встречаться же не предлагала, так, на
один раз. – Мне тоже.
- Тогда, если мы договорились, пойдемте за мной, я выдам вам
одежду и личные вещи, – улыбнулась девушка и отвела его на склад.
Личных вещей у него было не много, но к счастью все необходимое
друзья догадались положить Саше с собой. Спустя пять минут он уже
ехал в такси, которое, как и абсолютное большинство любого другого
транспорта, было полностью автоматизированным.
По дороге в бар ему встретилось несколько небольших демонстраций
и одиночных пикетов. Люди расслабились, после бесплодного
десятилетия, названного так же потерянным, когда рождались только
искусственно-зачатые дети. Теперь каждая женщина старше тридцати
имело право обратиться в центр оплодотворения, хотя многие решались
и делали все по старинке. В любом случае, бабушки и дедушки хотели
видеть внуков, а потому девять из десяти новорожденных были
девочками. В перспективе его это даже радовало, хотя самым старшим
и было сейчас всего лет по двенадцать.
Такси завезло его в какой-то злачный район на восточной окраине,
но карта подсказывала, что рядом военная часть и общежития. По сути
- открытый военный городок, после превращения России в страну
«Экспортера насилия» смешение военных городков с гражданскими
поселениями было почти повсеместно. Расплатившись за проезд
рукоинами, Саша вышел на незнакомую улицу прямо у вывески бара
«Медвежья берлога».
Собственно, пропустить это заведение было практически
невозможно. Деревянные бревна были окружены декоративными панелями,
вероятно изображающими мох. Хотя, учитывая моду на биодизайн, может
это и был самый настоящий мох. Наушники, которые он не снимал с
момента выхода из палаты, хорошо предохраняли от лишнего шума,
вычленяя только голоса и сигналы опасности, вроде приближающегося
автомобиля. Так что, кроме смешения цветовой гаммы и снижения
чувствительности к красному, чувствовал он себя почти нормально.
Глубоко вдохнув и приготовившись к обычному для таких мест шуму, он
открыл дверь.