Охранник ухмыльнулся, правильно прочитав мой взгляд, и сдавил Вите горло так, что у хлыща глаза едва из орбит не вылезли.
– Не надо! – с легким акцентом вскрикнула краля и слишком жалостливо посмотрела в мои глаза, аж тошно стало.
Захотелось схватить её за волосы и толкнуться во влажный рот до самого горла. Не верю я твоим слёзкам, сучка.
– Не делайте Вите больно! – проговорили её искусанные губы.
Я представил, как буду вторгаться в порочный рот, пока у «скромницы» от моей спермы дыхание не перехватит. Заставлю проглотить всё до капли. Уверен, шлюха и сама знает, как сделать мужчине приятно, иначе бы не сумела подцепить этого тощего хмыря. Я даже хотел оживить эту фантазию, как женушка Дорогова, дрожа всем телом, едва слышно выдала:
– Я не могу. Не умею…
Она ещё и обманщица под стать семейке!
Я мотнул головой, чтобы Крис, что держал девчонку за волосы, отошёл в сторону. Сам справлюсь.
Охранник послушался без слов и, подтолкнув ко мне красотку, двинулся к стене.
– Вот и научишься.
Потянувшись к волосам моей жертвы, я грубо пропустил сквозь пятерню длинные пряди и поразился их мягкости. Ухоженная, молодая, чистая. Отличная кандидатура для игрушки.
Для мести.
Приподняв уголок губ в презренной улыбке, я придвинул ехидну к себе, отчего она почти коснулась паха губами. Теплый воздух её испуганного вздоха скользнул по коже, прикрытой трикотажем боксеров.
– Сделай мне приятно, По-ля, или твой благоверный потеряет голову, – я бросил смешок в сторону Виктора, – в прямом смысле.
И это правда – если Дорогов-старший узнает, что сынулька профукал оформленное на него казино, то… А плевать что, пусть хоть голову ему отрубит или на фарш пустит. Печалиться не буду, само собой.
Потому продолжал давить на девицу:
– Я хочу увидеть, что ты достойна статуса моей шлюхи, и умеешь удовлетворять мужчину. Вдруг я не кончу от твоих ласк? Как же я тогда вам долг спишу? Или есть возражения? Будешь тянуть резину, могу и передумать…
Я пошевелил пальцами и расправил кончики её волос. Чертовски приятные, будто шёлк, не хотелось их отпускать. Надеюсь, не завою от скуки на второй день, обожравшись примитивностью женушки Дорогова. На вид она очень даже ничего. Красивая. Возбуждает.
И девка вдруг сказала:
– Я поняла.
Её взгляд изменился. Только что тряслась, как осиновый лист, а теперь сама серьёзность, будто училка начальных классов. Училка… Мне даже представился наряд в юбчонке, чтобы ягодицы едва прикрывала, белой блузочке, из которой грудь почти вываливается, и два бантика, что делали бы милое лицо ещё милее.