Меня накрыло тяжёлой душной волной гнева.
– Скучно?! – по-русски закричала я так, что зазвенели стекляшки в люстре. Потеряв контроль, забыв и про статус Макса, и про его телохранителей, изо всех сил ударила его кулаками в грудь, да так, что он отпрянул и нахмурился. Я же не могла сдерживаться и, запрыгнув сверху, вцепилась ему в волосы.
– Ах, тебе скучно?! Ну, я тебя сейчас развлеку так, что мама родная не узнает!
Макс перехватывал мои руки, со смехом пытался отодрать от себя, но я, доведённая до крайней точки отчаяния, потеряла последний страх и, казалось, даже разум. Я сама не понимала, чего добиваюсь от мужчины, лишь хотела выдрать ему волосы, кусалась и цараплась, как озверевшая фурия. И, давя рыдания, выкрикивала:
– Кобель американский! Извращенец мерзкий! Садист проклятый! То минет ему подавай, то нос воротит, как от прокажённой, но отпускать не собирается. Не-е-ет! Как же? Ещё не наиздевался?
Макс, довольно посмеиваясь, не пытался меня остановить, лишь удерживал за руки, да и то не сильно старательно. Все мои удары, укусы и царапины лишь забавляли монстра. Я совершенно потеряла голову и не вспомнила, что американец не понимает ни слова из моих выкриков. Но мне на это было наплевать.
– Я-то на что сдалась? Ну чего тебе от меня надо?! Брал бы своего Дорогова и трахал бы ему мозги. Оба с жиру беситесь!
При упоминании этой фамилии Макс мгновенно подобрался и застегнул на запястьях браслеты сильных пальцев. Я вскрикнула от боли, а он прошипел:
– Хочешь веселиться?
Я сжалась в комок, едва сдерживаясь, чтобы не завопить от ужаса. От боли в запястьях, от страха при виде почти почерневших от ярости глаз монстра, от пронзающего тысячами игл ледяного тона его голоса. Он приподнялся и швырнул меня на кровать. Взгляд мой помимо воли тут же переместился вниз, на полурасстёгнутую ширинку, где брюки сильно оттопыривались. Я понимала, что лучше бы помолчать, но гнев лился помимо воли.
– Что? Заводит сопротивление? Нравится играть в насилие? – Я сдула упавшую во время борьбы прядь и глянула исподлобья на палача. – Так ты скажи. Я подыграю. Хочешь меня наказать, му-у-уж?
Его льдистый взгляд изменился, губы растянула жесткая усмешка:
– О, да, же-на... Я очень хочу тебя… наказать. А теперь молчи! – Наклонившись, втолкнул в мой рот горячий испепеляющий воздух. – Только посмей ослушаться, узнаешь меня в гневе.