Стальным шквалом
прямо в рану.Глубоко. Очень глубоко.
Хрустнула кость. Линнорм завизжал,
насколько чудовищная глотка могла издавать этот звук.
Монстр рванул прочь, ускоряясь с
каждым мигом, непрестанно вибрируя и меняя направления. То прочь от
игроков, то к ним навстречу, то кольцом вокруг отряда. Под ним
земля разжижалась, как кисель, позволяя титанической туше
погрузиться в заснеженный дёрн.
Орчанка спокойно и сосредоточенно
отсчитывала миллисекунды каста. Рука, сжатая на роге, бугрилась
мускулами, с трудом удерживая её положение. Ноги так и норовили
потерять опору на нестабильной монструозной голове.
Противник почти скрылся под землёй.
Ему не хватило всего пары мгновений.
Отблеск ониксового
пламени вспыхнул нестерпимо ярким золотистым блеском. Как
маяк, что разрывает тьму свирепого шторма. Он не просто озарял, он
вбирал в себя окружающий звёздный и лунный свет.
Здоровье девушки просело на 25%. Она
даже не шелохнулась. Жертва: -50%. Излюбленное оружие.
Четырёхгранное остриё прошило темечко
линнорма, уходя внутрь на половину древка. Фурия ощутила, как
треснула, поддаваясь, верхнечелюстная кость. Как наконечник
пригвоздил длинный язык к дну пасти. Как разряд священной энергии
поджарил содержимое черепной коробки ящера. Крит.
Разом потеряв четверть миллиона ХП,
босс ушёл под землю. Его агонизирующее шипение было слышно даже с
поверхности. Орчанка же прыгнула в сторону за секунду до того, как
её увлекло под наст. Кувырком погасила инерцию и замерла, тщательно
прислушиваясь. Примечая вибрацию снега и наледи там, где проходил
Крейбис.
Он кружил вокруг неё, как акула.
Боялся. И ненавидел. Боялся, но не мог уйти прочь. Слишком сильно
кипела злоба в его змеином сердце.
Постепенно вибрация стихла.
«Он сбежал. Жаль», —
протянул Ансельм. «Ничего. Мы добьём его в другой
раз».
Нет. Он… здесь.
Фурия напружинила мускулы ног и изо
всех сил швырнула себя в воздух. Словно в замедленной съёмке она
видела, как расходится крепкая студёная земля. Как из неё рвётся
огромная широко распахнутая пасть. Две челюсти разведены так
сильно, что могут заглотить корову целиком. Из сквозной раны хлещет
густая кровь. Язык едва не разрезан поперёк.
Этот зёв рвётся вслед за ней из
земли. Почти смыкается, когда орчанка вновь отталкивается от
воздуха, вырываясь из смертельной ловушки. Челюсти клацают слишком
рано. Она находит нетвёрдую опору прямо у линнорма на морде,
упираясь ногами в верхние и нижние зубы. Над пастью, что снова
начинает раскрываться.