Вы вышли с поле
под взгляды учеников средней школы. Причем мальчишки смотрели довольно, гордясь
своим игроком, в то время как девчонки готовы были съесть меня с потрохами за
то, что я шла рядом с лучшим другом. Да, ключевое слово «друг».
Нам уже
четырнадцать, в следующем году мы переходим в старшую школу, а я никак не
осмелилась признаться ему в чувствах. Почему? Наверное, боялась разрушить
дружбу и порвать нить, соединяющую нас с самого рождения. Я ценю эти отношения,
ценю его присутствие в моей жизни.
Но я чувствовала
дикую злость, когда девчонки смотрели на Криса, как на предмет воздыхания. Как
смотрю я. Хорошо, что Пенни сегодня не было, иначе она бы висела на Крисе весь
день.
— Будешь мороженное?
Как раз отметим победу нашей школы.
— Не сегодня. Мне
нельзя есть холодное ещё неделю.
Крис ухмыльнулся
и окинул меня чистым небесным взглядом. Мы решили после матча по лакроссу не
ехать на автобусе, а пройтись пешком. Сегодня солнечно и очень тепло, мне очень
этого не хватало, пока я лежала дома полторы недели с простудой. Патрик
подкалывал, что я не увижу солнце, но он оказался неправ.
Я вижу его лучи,
чувствую тепло, и оно никак не относится к той большой звезде, что светит на
нас сейчас.
— Что, боишься?
— Ничего я не
боюсь. Просто мама сказала, что это вредно.
— Ясно, боишься.
— Нет, не боюсь!
Пошли в твое кафе-мороженное.
Крис улыбнулся
так широко, что были видны десна над верхними белоснежными зубами. Меня ни
капли не волновал этот дефект, я просто наслаждалась компании своего друга.
Надеюсь, он тоже наслаждался.
Каждый раз, когда
мы оставались наедине, я волновалась. Мои коленки тряслись, а ладони
становились влажными. Крис смеялся, что я нервничаю из-за теста, но, если бы он
знал истинную причину моего волнения, то вряд ли бы стал так говорить.
Мы пришли в кафе,
в которое ходили ещё детьми вместе с мамами. Я заняла столик у окна, где мы
постоянно сидели, а Крис принёс через пять минут три шарика мороженного в
картонной упаковке.
— Мое любимое, —
просияла я.
— Шоколадное с
кусочками миндаля. Ты однажды закатила скандал, когда его не оказалось.
— Мне было
восемь.
— А я до сих пор
помню, как мило ты надула губы.
Он снова
улыбнулся. Да, время летит так быстро, а моя симпатия растёт с каждым днём все
сильнее.
Наверное, это и
есть первая влюблённость. Когда ты видишь только достоинства предмета
воздыхания, когда радуешься, что слышишь его нежный голос, смотришь в ясные
глаза и мечтаешь, чтобы розовые полные губы коснулась твоих.