– А ведь она очень привлекательна! И клянусь тебе, мне бы хотелось сделать ее счастливой!
– Выдайте ее за Жана Морейля!
– Не шути! Ты знаешь, что ты один для меня существуешь, мой мальчик! С тех пор как ты родился, ты один существуешь!
– А папа?
– Никогда я не любила его так, как тебя.
– А… дядя?
– Я вышла бы за него только для того, чтобы сделать тебя богатым.
– Вы молодец, маман! Итак, сейчас же разыщу нашего бывшего управляющего Обри и разработаю с ним план наблюдения. Как вы к этому относитесь?
– Чудесно придумано! Это преданный слуга.
– Он привратник дома номер сорок семь на улице Турнон. И мне кажется, что он очень недолюбливал Жильберту…
– Еще бы! Ведь это она настояла на том, чтобы я отказала ему!
– Замечательно!
В эту минуту молодое звонкое меццо-сопрано огласило весь особняк: это Жильберта напевала для своего собственного удовольствия бравурную песенку.
– Она еще в своей комнате, – заметила мадам де Праз. – Тем лучше. Я не хочу, чтобы она узнала о моем разговоре с тобой.
Графиня скользнула вниз по лестнице черной обманчивой тенью и заперлась в своем кабинете.
* * *
Все еще думая о событиях, грозивших провалить все ее надежды, Элизабет, графиня де Праз, вынула из-за корсажа маленький ключик, с которым никогда не расставалась, и стала отпирать несгораемый шкаф.
Четыре секретных замка щелкнули один за другим. Тяжелая дверца повернулась на петлях.
Показались виньетки всевозможных ценных бумаг, заполнявших сверху донизу железный шкаф. Мадам де Праз вынула несколько пачек, прикосновение к которым, по-видимому, доставляло ей величайшее наслаждение, и собиралась было засунуть руку в темную глубину шкафа, как вдруг голос наверху оборвался и умолк.
Графиня поспешно положила все на место: засунула разрозненные пачки ценностей в глубину, прикрыла их другими, захлопнула стальную дверь, защелкнула замки и снова спрятала ключ на своей чахлой груди.
Глава III. Господин Фейяр рассказывает все, что знает
В семь часов вечера Жан Морейль, предварительно условившись по телефону, позвонил у дверей своего друга, нотариуса Фейяра, самого «светского» нотариуса в Париже. В этот вечер Жан Морейль и Фейяр должны были присутствовать на первом представлении лирической драмы. Они условились вместе пообедать в одном из кабаре, так как Жану Морейлю необходимо было побеседовать с джентльменом нотариусом.