— Екатерина? — чувствую, как его рука нагло перемещается на мою талию и прежде, чем успеваю что-то сказать слышу громкое:
— Что здесь происходит?
14. Глава 14
Катя
Поворачиваюсь, наверное, слишком быстро. Дамир Александрович стоит на пороге своего кабинета. Он прислонился плечом к дверному косяку и скрестил руки на груди. Смотрит на нас из-под хмурых бровей, наводя страх и заставляя поежится.
Не знаю как Германа, а меня точно!
Отхожу от мужчины, по-хозяйски разместившего руку на моей талии, подальше. Мне не нравится такой тип особей. Они вечно думают, что выше других, лучше, привлекательнее, удачливей. Для них девушки не партнерши, а украшения. А я не согласна на такую роль, поэтому твердо решаю держаться от Германа подальше.
— Я приглашаю твоего секретаря и помощника на ужин, — спокойно говорит Герман брату.
— Да? И как, согласие получил? — не остается в долгу мой шеф.
Сама я стою между двумя мужчинами и перевожу взгляд от одного на другого. Осматриваю их и… сравниваю.
Черт!
Я сравниваю двух братьев, один из которых мой шеф. И думаю я не о том, какие у них деловые качества, а о том, какие они в отношениях, каково с ними целоваться.
Кажется, у меня температура.
Градус зашкаливает от тестостерона, исходящего от двух самодостаточных мужчин с модельной внешностью.
Да тут любая затемпературит, да еще и хронически.
— Екатерина? — видимо, я зависла надолго, потому что Герман подходит ближе и касается моей руки выше плеча.
— А, да, — я отхожу от настырного мужчины снова и не понимаю, как можно быть таким наглым и беспринципным?
Герман меня раздражает своей напористостью и тем, что идет напролом, добиваясь своего несмотря ни на что.
— Что? — задаю вопрос, адресовывая его сразу двум мужчинам.
— Согласились на ужин с этим лисом? — Дамир Александрович слишком рьяно интересуется для мужчины, которому я: а — неинтересна, б — слишком большая, в — не в его вкусе.
Так какая ему разница, согласилась или нет?
— Простите, Герман Александрович, но я своего согласия не давала. А вы, Дамир Александрович… вам какое дело до моей личной жизни?
Я ввожу во временный ступор сразу двух богически красивых мужчин. Один прямо сошедший бог, а другой — его злобный брат, но не менее красивый и харизматичный.
Первым в себя приходит мой начальник:
— Совершенно никакого, Екатерина, но я предпочитаю, чтобы ваша личная жизнь начиналась за стенами этого офиса.