Оральные ласки – это своеобразное отражение глубины отношений и доверия между сексуальными партнерами (естественно, мы не имеем в виду те случаи, когда ласки «покупаются»).
Многие воспринимают прикосновение губ и языка любимого человека к своим гениталиям более интимным и волнующим действием, нежели сам половой акт. Это связано с тем, что наши гениталии кроме репродуктивной функции выполняют еще и выделительную функцию, и поэтому преодоление восприятия их, как чего-то грязного, вызывает у человека, которого ласкают, чувство особой благодарности, восторга и возбуждения. Естественно, при оральных ласках большое значение имеет гигиена, о чем мы поговорим чуть позже, но осознание того, что партнер считает все ваше тело без исключения «чистым» и достойным ласки ртом (т. е. органом, воспринимающим самые тонкие вкусовые ощущения и соседствующим с органом, улавливающим самые тонкие обонятельные раздражители) – является одним из сильнейших психологических стимулов, усиливающих половое возбуждение. Ощущения от оральных ласк имеют такое разнообразие оттенков, какое невозможно уловить во время обычного полового акта. Можно сказать, что оральные ласки – это не только искусство искушенных, но и самый изысканный способ достижения любовного наслаждения.
Оральные ласки известны с древности, хотя отношение к ним было далеко не однозначным. Знаменитый трактат «Камасутра» относит оральные ласки, называемые «упариштака», к занятиям евнухов, обслуживающих мужчин, а также действиям распутных и несдержанных женщин, служанок и массажисток. Осуждая эти действия, как занятие, которое «противно закону и низко», ибо «ведь и самому [мужчине] неприятно снова касаться их рта», автор трактата все-таки стремится сохранить объективность и описывает различное отношение к оральным ласкам в разных местностях – и отрицательное, и снисходительное – завершая выводом:
«Бывают [однако], некоторые мужчины, бывают такого рода места, бывают и времена, для которых эти способы небесполезны.
Пусть поэтому, приняв во внимание место и время, обычай и наставление, а также и собственные свойства, прибегают или не прибегают к этим способам.
Дело это держится в тайне, а [людской] нрав непостоянен. Кто же способен знать, когда, как и по какой причине станет кто-либо действовать?»