– Рассказала, конечно. Я так счастлива, Ксавьер,
так рада, что мы, наконец, принадлежим друг другу, что обо всем остальном
думать забыла.
– Ну, хоть слова помнишь?
Я кивнула. И клятву, и ответную речь императору
выучила накрепко. Уж Ксения постаралась натаскать так, чтобы все от зубов
отскакивало.
По протоколу мы должны были шествовать из храма
Дракена во дворец пешком, чтобы все жители Сиары приветствовали молодоженов. Но
Ксавьер ограничился тем, что вывел меня на крылечко храма. Мы поприветствовали
всех ручками, послали несколько воздушных поцелуев, разлетевшихся под звон
монет, разбрасываемых слугами. А потом ушли порталом. Я отметила, как пара
в черном и алом, степенно пошла по ступеням.
– Кто там вместо нас? А если обнаружат?
– Нестрашно. Иллюзия просто развеется. Зато у
нас есть целый час, чтобы побыть вдвоем.
Портал открылся в апартаментах Ксавьера.
Изменилось в них лишь то, что рядом с портретом отца появилось
изображение Ксении.
– Идем! – потянула мужа в спальню, потому что
под укоряющими взглядами императорской четы, чувствовала себя неуютно.
В комнате царил беспорядок. Занятые предстоящим
приемом слуги еще не успели прибрать разбросанные по кровати и стульям
вещи. Я хмыкнула, оценив количество черных камзолов и алых рубашек. Они
практически ничем не отличались от того наряда, в каком красовался дракон.
Впрочем, сейчас я хотела увидеть мужа без одежды. О чем незамедлительно
сообщила, сорвав с губ любимого судорожный вздох.
– Мали-и! Я готов содрать с тебя это платье и…
– Так, сорви! – перебила, накрывая манящие губы
поцелуем. После обряда во мне поселилась уверенность, что при всем желании не
смогу причинить ему вред. Поэтому и сдерживаться больше не стоит.
Хриплый стон перерос в рык, когда горячие руки
коснулись обнаженной кожи. Дрожащими от нетерпения пальцами, Ксавьер пытался
справиться со шнуровкой. Не забывал он ни о моих губах, ни о ямочке на
ключицах, ни о заманчивой ложбинке в вырезе. Ослабив корсет, дракон сдернул
платье, и оно соскользнуло на пол, оставив меня в откровенном и тоже алом
белье.
Как и когда муж избавился от одежды, я не
заметила. Только ощутила прохладу простыней, да опьяневшим взором проводила сдернутое
вместе с вещами покрывало. Жалкую преграду в виде кружевных
трусиков Ксавьер стащил зубами. Жадные губы скользили, жгли и клеймили
каждый сантиметр тела. Не в силах выносить сладкую пытку, я резко
перевернулась, оказавшись сверху.