– А не напомните мне, как это произошло? Как вышло так, что я стала этой самой истинной парой? – спросила я.
– Ты не помнишь? – спросил советник. – Хотя действительно, ты ведь была совсем малышкой.
– Да, – согласилась я. – Я вообще мало что помню из той, прошлой жизни.
– Неудивительно, – ответил он, делая в воздухе пассы. – Пережить такое несчастье – вся твоя семья погибла… Только твоя мать и ты остались в живых. Какая ирония! – воскликнул он с издевкой. – Леда Валлойс поклялась, что не имела отношения к заговору против повелителя. И в тот день, когда погибли все мужчины вашего рода, твоя мать пообещала сделать все, чтобы воспитать из тебя достойную жену для того, кто уничтожил их.
– Заговор против повелителя? – спросила я, хмурясь.
– Ты этого не знаешь? – советник приподнял в удивлении бровь, не переставая, впрочем, выплетать пальцами что-то в воздухе. – Это странно, если не сказать невозможно. Да, был раскрыт заговор, твой отец и братья хотели свергнуть повелителя.
Пока я размышляла над новой информацией, советник закончил свое заклинание.
– Что вы сделали? – спросила я, наблюдая, как его с рук сорвалось полупрозрачное фиолетовое облако и полетело ко мне.
– Хочу понять, что с тобой не так, – пояснил он. – На тебе висит целая паутина ментальных чар, – его лицо приобрело отстраненное выражение, словно он отвлекся, чтобы прочитать сообщение в телефоне. – Любопытно…
– Вы о чем? – спросила я.
– О том, что кто-то управляет тобой, – медленно проговорил советник. – А любопытно то, что никогда бы не стал проверять это, и не ни а что бы не обнаружил, если бы… – он замолчал и завис, как компьютер, поймавший вирус.
– Если бы что?.. – я устала ждать ответа и уточнила.
– Если бы я не понял, что твоя аура изменилась, – ответил он, посмотрев на меня. – А это невозможно.
В его глазах медленно закручивались разноцветные вихри. Зрелище завораживало, настолько, что я не могла отвести взгляд. Это было не так, как с гипнотизером, который насильно вливал в меня знания о чужой жизни, не так, как с леди Валлойс, когда она отдавала приказы и заставляла повиноваться себе. Это было совсем иначе. В глаза Надара Шарилона хотелось смотреть. Но даже не это удивительно. Очень странно, но мне хотелось ему довериться. Если бы я могла, я бы наверняка рассказала ему о себе.