На самом деле это было далеко не все. Только рассказывать я не собиралась. Ни о наших безобразных ссорах. Ни о синяках и ссадинах. Ни о… вообще уж мерзком случае, после которого почти уже решилась уйти, но он приехал на работу с цветами и повез в ресторан. И был потом таким нежным и ласковым, что я дрогнула и купилась на его клятвы: больше никогда-никогда… В общем, повела себя как классическая жертва домашнего насилия со сломанной об колено волей.
- Могла бы и ко мне приехать, - поджала губы мама.
- Не могла! – отрезала я и принялась остервенело наворачивать суп. А потом пюре с котлетой.
С мамой у нас никогда не было близких, доверительных отношений. Я понимала, что она меня любит и желает только добра. Но добро это она пыталась причинить в худших традициях жанра. Так, что хотелось бежать без оглядки. Рассказать подруге, что муж отоварил меня по физиономии, я могла, хотя и было стыдно. А ей – нет.
- Что он тебе еще сказал? – мрачно спросила я, нервно вычищая остатки пюре коркой хлеба.
- Ничего.
- А ты ему? Надеюсь, не сказала, где я живу?
- А я знаю? – фыркнула мама.
- Да, точно. Вот поэтому и не сказала. Извини. Поеду. Мне за Тошкой и еще в клинику.
Я встала и вышла в коридор. И не смогла отвертеться от двух пятитысячных купюр, которые мама все-таки всунула в карман. Стало совсем тошно.
Сев в машину, я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Перед глазами снова задвоило – хоть на метро иди. Может, и правда? Доеду до «Академической» по прямой, заберу Тошку и вызову такси. На работу можно и не ехать, не очень надо. Больничный все равно в поликлинике закрывать.
Но постепенно все пришло в норму. Посидев еще немного, я глотнула водички и набрала номер Антона. Сказала, что выезжаю от «Чернышевской», как получится, так и буду.
- Ждем с нетерпением, - ответил он, и я не смогла сдержать улыбку.
Добралась вполне благополучно и даже припарковалась у дома всего с третьей попытки – можно сказать, мгновенно. Позвонила в домофон, поднялась на десятый этаж. Пока ехала в лифте, стало немного страшно.
Спокойно, Козлодоев! Ты ж не на свидание. Заберешь енота, поблагодаришь и уйдешь.
Антон стоял в дверях, под ногами крутился Тошка, гладкий и еще больше раздобревший. Я с трудом подхватила его на руки, и он обнял меня за шею, как делал с самого первого дня.