Молодые люди уселись поудобней, приказав мне разместиться рядом, и я им безыскусно поведала все, что случилось с тех пор, как я вошла в самостоятельную жизнь.
«Ну что же, Жасмен, – господин де Брессак поднялся, едва я закончила, – станем хоть раз в жизни вершителями правосудия. Беспристрастная Фемида приговорила эту мошенницу. Неужели же мы допустим, чтобы замыслы богини были столь жестоко обмануты. Надо заставить злодейку испытать все, чему она должна была подвергнуться. То, что мы сейчас с ней сделаем, не преступление, а справедливость, друг мой, восстановление попранного порядка, высокоморальный поступок, а поскольку мы имеем несчастье порой нарушать эти законы, так отчего же нам не защитить их, когда представляется случай».
Они безжалостно схватили меня и потащили к намеченному дереву, не внимая ни стонам, ни слезам.
«Привяжем ее вот так», – сказал де Брессак слуге, прислоняя меня лицом к дереву.
Все подвязки и носовые платки были пущены в ход, и через минуту мне так туго связали руки и ноги, что я не могла пошевелиться. Закончив эту операцию, негодяи охотничьими ножами стали одну за другой отцеплять мои юбки, после чего задрали мне рубашку на плечи; казалось, они сейчас начнут рассекать все, что после этой дикой, грубой выходки оказалось обнаженным.
«Теперь достаточно, – сказал де Брессак, хотя я еще не получила ни одного удара, – этого довольно, чтобы она поняла, с кем имеет дело, и знала, что она в нашей власти. Софи, – продолжал он, развязывая веревки, – одевайтесь и следуйте за нами. Если вы не будете болтливы и преданы мне, то вам не придется раскаиваться, дитя мое, я представлю вас моей матери, ей нужна вторая горничная. Принимая на веру ваши рассказы, я поручусь за ваше поведение, но если вы вздумаете злоупотребить моей добротой или обмануть мое доверие – хорошенько всмотритесь в это дерево, оно послужит вам смертным ложем. Почаще вспоминайте, что находится оно на расстоянии всего одного лье от замка, куда я вас веду, и при малейшей провинности вы будете немедленно доставлены сюда.
Едва одевшись, я с трудом старалась найти слова, чтобы поблагодарить своего неожиданного покровителя, я упала к его ногам, обнимала его колени, клялась, что буду хорошо себя вести, но он оставался равнодушным как к моей боли, так и к моей радости: