– Плевать на посольство. Плевать на проклятых родственников. Для меня сейчас важно другое – что ты сделал с нашей связью? – В голосе дракона прорезались стальные нотки, и мне даже стало страшно.
– Я ничего не делал… – Взмах руки и я вздрагиваю от неожиданности, когда стопка документов, находившаяся в руках дракона, резко опускается на стол, разлетаясь по всей столешнице. Всегда аккуратный во всём, что касалось документов, Раш мог так сделать лишь по очень серьёзной причине. – Ничего… – Запнувшись, я замолк, с недоверием прислушиваясь к себе. Только сейчас пришло понимание, что не только Идару, но и Раштана я тоже не слышу и не чувствую. Зелья Григора оказались настолько сильны, что подействовали и на эту связь? А это очень опасно!
– Ты хоть знаешь, – казалось, каждое слово брат пытался вбить в мою голову, всё больше и больше повышая голос, так, что даже стакан на краю стола и стеклянные створки шкафов начали подрагивать – что я подумал, когда и наша связь пропала? Я думал – ты умер, и только то, что твоё тело ещё дышало, и активно пыталось разрушить замок, меня успокаивало. Связь с Идарой и так стала практически не ощутимой, а ты к тому же и эту нить попытался разрушить. Объясни, что ты принял!?
– Всего лишь успокоительное. – Шокировано ответил я, не ожидая таких последствий от того, что я просто пытался отвлечься. – Очередное зелье Григора, ничего особенного.
Дракон устало прикрыл глаза. Синяки под его глазами стали ещё отчетливей, а лицо посерело и осунулось. Такой же ходячий труп, как и я. Только ещё и зарывшийся в документы.
– Ты не представляешь, как страшно мне было, когда обе связи оказались перекрыты. Вначале Ида, затем ты. Не представляю, как дед смог перенести подобное. – Тихо прошептал последнюю фразу дракон, покачав головой, и открыл глаза, встретившись с моим взглядом. – Но сейчас, я прошу: верни мне моего хладнокровного брата. Это я привык действовать на эмоциях, слышишь, я! А ты, Кай, всегда руководствовался здравым смыслом. И нам его сейчас не хватает. Хотя бы одного на двоих. Ради Идары, ради меня, прошу тебя, приди в себя. Я понимаю и разделяю всё то, что ты чувствуешь, но мы должны найти её, а для этого нам нужно стать сильнее.
Три часа нравоучений, и я понимаю, как зачастую себя чувствовал брат при общении со мной. Но, не смотря на то, что влияние зелья понемногу проходило, вновь впадать в отчаяние я не собирался. Слишком многое предстояло ещё сделать.