Я поперхнулась булочкой,
которую едва успела надкусить.
— Тут есть боулинг,
например, — продолжил он и надкусил собственный бутерброд.
Я усиленно заработала
челюстями и, только прожевав, поинтересовалась:
— Шутишь?
— Да.
Денис отложил бутерброд и
посмотрел на меня.
— Диана, мне
тридцать два года.
Я кивнула, пока ещё не
понимая, к чему он ведёт.
— Думаю, и тебе не
шестнадцать лет.
Я задумчиво покачала
головой. Возраст я не чувствовала никогда. Он просто не имел значения. И я
толком не знала, чем отличается нынешняя я от меня в шестнадцать лет.
— Думаю, ты давно
поняла, что мне от тебя нужна не соль.
Бровь моя поползла вверх.
Вариантов было два, и волчья голова на его рабочем столе стояла перед моим
мысленным взором как наяву.
— Я могу, конечно,
поухаживать за тобой. Но если честно, я этих игр не люблю. Я знаю, что тоже
нравлюсь тебе. Вот, в общем-то, и всё. Решай.
С этими словами он встал
и вышел в коридор, оставив меня в одиночестве размышлять о том, что только что
произошло.
Мягко говоря, меня
несколько ошарашил этот внезапный и довольно откровенный разговор.
Причём он ничего не
прояснял. По-прежнему оставалось непонятным, заинтересовала ли Дениса я —
или моя шелковистая волчья шкурка.
Впрочем, очевидно было
одно — мяч оказался на моей половине поля.
Я полежала ещё, изучая
побелку на потолке. Аппетит куда-то делся, несмотря на то, что у меня
продолжало урчать в животе.
Встала с кровати, подцепила
остаток бутерброда с тарелки, другой рукой налила кофе из кофейника и, взяв
чашку, подошла к окну.
У самого дома бежал
неширокий ручеёк. Такой маленький, что трудно было поверить, что это настоящая
река — наверное, по щиколотку мне. И в то же время какой-то свежий и
живой… Как будто ворвавшийся в серость реальной жизни из другого мира.
Мне захотелось спуститься
туда и погрузить пальцы в поток, но я не решалась. Молча стояла, не в силах
оторвать глаз от него.
«Вода холодная, —
почему-то пришла мысль, — уже не лето давно».
Я подняла чашку кофе к
губам и сделала глоток.
«С другой стороны… Зачем
было ехать сюда, если я не хочу ничего пробовать? Так можно всю жизнь в четырёх
стенах просидеть».
Однако и этот аргумент
меня не убедил.
Я всё стояла, неторопливо
потягивая кофе из кружки, пока внизу, на берегу ручья, не появился Денис. Он
был по пояс обнажён, а теперь к тому же стянул кроссовки, решительно закатал
штанины джинсов одну за другой и полез в ручей. Чего он хотел добиться —
не знаю, но точно добился одного: я разглядывала его загорелую, покрытую тугими
узелками мускулов, спину и завидовала. Завидовала тому, что он живёт жизнью, в
которой есть не только четыре стены и монитор. Завидовала, что ему не нужно
думать, решаться. Что он не боится ничего, в том числе и холодной воды. И ещё я
мечтала о том, как хорошо было бы сейчас прикоснуться к нему… Оказаться рядом с
ним в этой ледяной воде.